Культурный каннибализм как палеоэкономическая система в европейском нижнем плейстоцене

Научное исследование по результатам археологических раскопок слоя TD6 в Гран Долина (Сьерра-де-Атапуэрка, г. Бургос, Испания)

a) некоторые элементы скелета человека-предшественника из слоя TD6 в Гран Долина (Сьерра-де-Атапуэрка)
b) нижняя челюсть (mandible) особи человека-предшественника женского пола, найденная во время сезона 2003 г.
c) микроскопическа деталь насечек на лопатке (scapula) человека-предшественника
d) пястная кость (metacarpal) человека-предшественника с насечками

Каннибализм сегодня отмечен в многочисленных археологических комплексах разных хронологических периодов. Слой TD6 в Гран Долина (Сьерра-де-Атапуэрка, г.Бургос, Испания), датируемый более чем 800 000 лет назад – наиболее древний случай, известный на сегодня. Анализ черепных и зачерепных останков человека-предшественника (homo antecessor) установил наличие различных деформаций антропного происхождения (насечки и переломы костей), связанные с эксплуатацией человеческих тел. Расположение человеческих останков не позволяет сделать вывод о специфическом распределении. Они выглядят перемешанными среди каменных орудий и костей других таксонов (пер: единиц классификации). Как нечеловеческие, так и человеческие останки одинаковым образом свидетельствуют о процессе разделки трупов. Стратиграфические данные и вновь поступившая коллекция останков человека-предшественника позволили идентифицировать порядок следования событий, связанных с каннибализмом, в ослабленной временной последовательности. Эти данные говорят о том, что охотничьи стратегии и потребление человеческого мяса являлись повторяющимися и привычными действиями. Многочисленные факты каннибализма, количество особей, их возрастной профиль и археостратиграфическое распределение говорят о том, что каннибализм в слое TD6 был пищевым. Этот общепринятый и включенный в социальную систему обычай, именуемый культурным каннибализмом, оказался более древним, чем было известно до сего времени.

***

Раскопки в Гран Долина

Каннибализм по определению есть акт потребления тканей представителей одного и того же вида, и широко встречается среди разнообразных живых организмов. С этологической точки зрения имеются различные механизмы, вызывающие такое поведение. Но почему именно люди обрабатывают и потребляют других людей, вопрос представляется сложным. Если оставить в стороне чисто этологические причины, ответ может охватывать пищевые, экономические, космогонические, социальные и политические цели. А поскольку они часто между собой переплетены, то каннибализм следует рассматривать не как что-то унитарное или простое (Sanday 1986), а как сложную деятельность, которая имеет некоторую временную продолжительность.

Людоедство традиционно вызывало крайние чувства от восхищения до отвращения – те воззрения, которые часто порождены невежеством или культурными тенденциями. Отрицание антропофагии – это ответ на моральную проблему. Так, некоторые научные исследователи заняли позицию отрицания ее существования (Arens 1979; Bahn 1992; Salas 1921). Каннибализм, обнаруживаемый в устных и письменных источниках, привел к парадоксальным ситуациям, которые объясняются только традициями и обычаями (Conklin 2001; Sanday 1986). Строго говоря, отсюда следует, что общество отрицает то, что невозможно логически и приемлемо объяснить в рамках собственной социальной системы, верований и окружения.

Классифицирование каннибализма с разных точек зрения позволило нам объединить археологические случаи на основе ряда топологий. Во-первых, людоедство можно рассматривать, изучая связь между теми, кто потребляет и теми, кого потребляют (Villa 1986; White 1992). Эндоканнибализм происходит, когда потребляемые особи принадлежат к той же группе, что и те, кто их потребляет. Он обычно связан с сакральными верованиями и содержательно связан с духовным перевоплощением умерших, включая уважение и честь, хотя некоторые аргументируют тем, что он применялся, например, в целях управления обществом (Kantner 1999). Экзоканнибализм имеет дело с потреблением особей, находящихся вне группы и связан с выражением враждебности, жестокости и презрения, и может указывать на прямое отношение «хищник/добыча» между потребителями и потребляемым. Когда группа занимается обоими типами каннибализма, эти отличия иногда можно наблюдать в том, как обращаются с телами и костями, хотя и не всегда есть возможность прочесть на основе археологических данных (Conklin 2001; Fausto 2007; Sanday 1986). Во-вторых, каннибализм может быть классифицирован на основе мотивации или функции, хотя иногда недостаточность данных для установления определенных видов поведения делает эти концепции не четкими. Пищевой каннибализм связан с потреблением человеческой плоти из-за вкусовых или питательных свойств. В отношении этого типа Terrazas (2007) выдвигает предположение, что каннибализм может быть прагматическим, так как цель – получение выгоды, такой как питательные вещества. Ритуальный или магический каннибализм связан с религиозными верованиями. Этот тип может включать в себя жертвоприношения и потребление особей или поглощение тел умерших во время погребальных церемоний. И в заключение, существует вынужденный каннибализм, который имеет место в периоды пищевого стресса. Хотя выше перечисленные типы каннибализма, обнаруженные на археологических площадках, наиболее изучены и по ним нет разногласий, имеются и другие возможные мотивации для людоедства, такие как использование в медицинских и метафорических целях.

Рис. 1. Схематический план слоя TD6 с юга на север. Пробный шурф (южная часть) был выкопан в 1994–1995 гг., тогда как раскопки в средней и северной частях продолжаются (2003–2010). Цветная версия рисунка имеется в онлайн публикации.

Независимо от того, как рассматривать каннибализм со стороны, он обычно тесно связан с культурными системами групп, которые им занимаются. Термин «культура» охватывает образ жизни, традиции и верования, которые составляют социальную систему. Каннибализм внутри любой из этих областей становится культурным феноменом. Мотивы, которые приводят людей к потреблению представителей своего вида – разнообразны, а сложность нарастает по мере того, как общества становятся все более структурированными и иерархическими. Учитывая, именно, такие группы, было определено понятие «культурный каннибализм»: это обычай, рассматриваемый как часть системы ценностей и верований внутри общества, часто связанный с символическим компонентом (Fausto 2007; Sanday 1986). Археологические останки не всегда дают ответы на эти вопросы, так как могут иметься проявления в обычаях антропного каннибализма, которые археологически не распознаваемы.

Археологические данные не оставляют сомнений в отношении существования таких обычаев в Европе среди различных видов внутри рода homo от плейстоцена до позднего доисторического периода, начиная с человека-предшественника (Fernandez-Jalvo и др. 1996, 1999) и включая неандертальцев (De?eur и др. 1999; Rosas и др. 2006) и представителей homo sapiens в период верхнего палеолита (Andrews и Fernandez-Jalvo 2003) и мезолита (Boulestin 1999). Причем в неолите, данные о каннибализме, обнаруживаемые на археологических площадках, увеличивается количественно (Botella и Aleman 1998; Botella, Aleman и Jimenez 2000; Villa и др. 1986a, 1986b). Более того, существование таких обычаев недавно было задокументировано на Пиренейском полуострове на площадках Бронзового века (Caceres, Lozano и Saladie 2007).

В археологическом окружении каннибализм идентифицируется по тафономическому критерию (пер: по трансформации веществ в окаменелости) (Caceres, Lozano и Saladie 2007; Turner и Turner 1992; Villa и др. 1986b; White 1992). Древнейший пример такого поведения на сегодняшний день зарегистрирован на основе останков, восстановленных в слое TD6, на стоянке в Гран Долина, Сьерра-де-Атапуэрка, Испания (Fernandez-Jalvo и др. 1996, 1999). Останки, обнаруженные там во время первого этапа раскопок, обеспечивают убедительное доказательство существования пищевого каннибализма (Fernandez-Jalvo и др. 1996, 1999). Этот вид каннибализма заставляет сделать два взаимоисключающих предположения: (1) это было повторяющееся во времени поведение как часть кулинарной традиции и (2) он существовал в ответ на период пищевого стресса, как специфический случай вынужденного каннибализма. Стратиграфические данные, а также тафономические и зооархеологические результаты, представленные в этой работе, означают, что факты каннибализма, обнаруженные в слове TD6, могут быть результатом первого сценария.

Слой TD6 в Гран Долина

Сьерра-де-Атапуэрка расположена в 14 км. к востоку от города Бургос в Испании и лежит на максимальной высоте в 1082 м. над уровнем моря. В этом районе было обнаружено несколько залежей, относящихся к эпохе плейстоцена, и один из них – впадина Гран Долина. Она состоит из 11 литостратиграфических звеньев, и во всех, кроме стерильных слоев TD1, TD2 и TD3, зарегистрированы археопалеонтологические данные. Нижние слои в этом месте (TDW4, TDW5, TD5 и TD6) показали наличие (каменные орудия и останки фауны) поселения, существовавшее тут почти миллион лет назад.

На сегодняшний день было выполнено два этапа раскопок слоя TD6 в Гран Долина. На первом этапе в период 1993-97 гг. был выкопан биостратиграфический пробный шурф (9 кв.м.), на втором - выполнен профильный разрез у железнодорожной траншеи (13 кв.м.; рис.1). В 1994 г. биостратиграфический пробный шурф достиг верхней части слоя TD6. В этом слое было обнаружено беспрецедентное количеств человеческих останков, показывающих четкие антропогенные признаки обработки, связанные со значительным накоплением каменных орудий и останков фауны. На основе различных методов датировки и биостратиграфических исследований было установлено, что слой TD6 в Гран Долина сформировался в конце нижнего плейстоцена (Berger и др. 2008; Falgueres и др. 1999; Pares и Perez-Gonzalez 1995, 1999; Perez-Gonzalez и др. 2001). Результаты палеоантропологических исследований указывают на то, что человеческие останки принадлежат новому виду. Используя в качестве голотипа (типового экземпляра вида) ATD6–5 челюсть и зубы, останки были классифицированы как человек-предшествующий или homo antecessor (Bermudez de Castro и др. 1997). В виду важности археологического комплекса, слой был назван Aurora Stratum (Carbonell и др. 1999a).

Рис. 2. Схема «север-юг» в литостратиграфическом узле Гран Долина 6 (вверху справа); стратиграфический узел 6 и залегания южного углубления (Ssp – южный стратиграфический профиль; слева). Центр слева, микростратиграфия залегания Гран Долина 6.2, расположена на северном срезе зондирующего шурфа. Реконструкция морфологии пещеры: 1p гипотетическая морфология; 2pнаблюдаемая морфология. A, Залегание Гран Долина 6.2; B, микростратиграфические узлы; C, количество срезов; D, Описание срезов; E, осадочный процесс и отложения. Ограничения: 1p обрывистый и ровный, 2p эрозийная поверхность, 3p постепенный и ровный. Осадочные структуры и литология: 4p песок и грязь, 5p грязь, 6p крупно- и мелко-гравийная матрица с переходом в куски камня, 7p песок и глина, 8p куски камня и спелеотемы, 9p массив, 10p отслоение, 11p постепенный переход и частичное выравнивание, 12p грубый известковый гравий и блоки, 13p метки потока и ориентация палеопотока, 14p человеческие останки. Педологические структуры: 15p призматическое, без острых углов, гранулярное микроскопление; 16p слои грязи, крупные заполнения и текстурные вкрапления из местного материала; 17p обезвоженный материал и растрескавшиеся текстурные заполнения.

Слой Aurora Stratum был раскопан между 1994-95 гг. Археостратиграфические и седиментологические исследования указывают на существование различных микростратиграфических звеньев, сгруппированных на северо-западном юго-восточном склоне (Рис.2). Этот феномен говорит о диахронии при формировании комплекса. Однако, диахронию трудно квантифицировать, потому что вертикальное разрешение археостратиграфического звена 1 – низкое (Canals, Vallverdu и Carbonell 2003). Раскопки в слое TD6 продолжаются с 2003 г. В этом секторе были открыты новые человеческие останки, окаменелости макро-млекопитающих и каменные орудия, указывающие на то, что это объединение элементов распределено по всей поверхности площадки (Bermudez de Castro и др. 2008). Отложение обычно берет начало из гравитационного входа, расположенного к северу от Гран Долина и формирует плавный северо-западный юго-восточный склон. Приблизительно на 15–16 квадратах эти отложения взаимопроникают с теми, которые идентифицированы в пробном шурфе, и изменяют склон.

Таб. 1. Количество идентифицированных экземпляров (NISP) и таксоны слоя TD6 Прим. indet = не определено

Северный магнитный стратиграфический профиль пробного шурфа слоя TD6 показывает ложе, по крайней мере, 4-х литофацийных ритмичностей в пределах археостратиграфического звена 1 (Canals, Vallverdu и Carbonell 2003; Vallverdu и др. 2001). Микростратиграфические звенья состоят из грязевой и калькаренитной ритмичности с гранулами известняка. Это позволило многие обнаруженные во время фазы раскопок объекты приписать к своим соответствующим литофацийным ритмичностям или эквивалентным поверхностям. Раскопки в этом районе обнаружили существование человеческих останков в каждой из этих хорошо стратифицированных осадочных ритмичностей и, следовательно, существование множества событий, связанных с обработкой человеческих трупов, в Гран Долина в течение процесса формирования слоя TD6.

В слое TD6 вместе с человеческими окаменелостями мы обнаружили окаменелости других животных и 845 каменных артефактов, изготовленных из кремня (неогенового и мелового периодов), кварцита, песчаника, кварца и известняка. Разнообразие сырья стало результатом селекционного поведения, потому что ретушированные части предпочтительно изготавливались из мелового кремня (Carbonell и др. 1999b). Виды макро-млекопитающих – в изобилии, их было идентифицировано 15 различных таксономий (таблицы 1, 2): человек-предшественник, ursus dolinensis, canis mosbachensis, vulpes praeglacialis, crocuta crocuta, lynx sp., mustela palerminea, mammuthus sp., equus cf. altidens, stephanorhinus etruscus, cervus elaphus, eucladoceros giulii, dama nestii vallonetensis, cf. “bison voigtstedtensis,” и sus scrofa (Bermudez de Castro и др. 1997; Garcia 2001; Garcia и Arsuaga 1999; van der Made 1998, 1999). Наличие как каменных орудий, так и останков фауны позволяет сделать вывод о том, что слой TD6 представляет собой стоянку (Carbonell и др. 1999b; Diez и др. 1999). Изготовление орудий осуществлялось внутри пещеры, так как все структурные категории, производимые во время последовательных стадий оперативной цепочки, представлены. Мы обнаружили сердцевины и околки, полученные в результате последовательной редукции и ретуширования артефактов. Мы также обнаружили два набора переделанных артефактов из неогенового кремня, что говорит о том, что их околка происходила внутри пещеры. Что касается останков фауны, то имеются свидетельства всех стадий процесса разделки трупов, и поэтому мы сделали вывод о наличии первичного или раннего доступа к трупам, которые добывались путем охоты или же подбора падали (Diez и др. 1999).

Таблица 2. Количество идентифицированных образцов (NISP) и минимальное количество элементов (MNE), сгруппированные по категории размер-вес и останки homo antecessor

Одной из выдающихся особенностей человека-предшественника является примитивная морфология его зубов. Эта морфология аналогична гоминидам из Африки 1.8 и 1.4 миллионов лет назад (Bermudez de Castro и др. 1999, 2001). У homo antecessor также имеются дентальные характеристики схожие с азиатским homo erectus и другими африканскими формaми в более поздние периоды, чем тот, который определен в слое TD6. Лицевая морфология особи 3 схожа с лицевой морфологией современных человеческих популяций, в то время как лобная кость сохраняет примитивную морфологию (Arsuaga и др. 1999). Другие особенности, представленные в окаменелостях в Гран Долина, такие как высокая чешуя височной доли (squama temporalis) и наличие шиловидного отростка (styloid process), имеются у неандертальцев и homo sapiens и поэтому соединяют три популяции вместе в одну ветвь. Отсутствие производных особенностей и набор черепных и дентальных особенностей позволило предположить, что homo antecessor является последним общим предшественником между африканской линией, которая породила наш вид, homo sapiens, и линией, ведущей к европейским неандертальцам верхнего плейстоцена (Arsuaga и др. 1999; Bermudez de Castro и др. 1997).

На сегодняшний день было найдено 165 останков, которые соответствуют, как минимум, 11 особям разных возрастов. В частности, 6 из них были идентифицированы как дети, 4 из которых в возрасте 0–4 лет, и 2 - между 5-9 лет; 2 подростка 10–14 лет; 3 молодых особи 15–20 лет (Bermudez de Castro и др. 2006, 2008, 2010). Хотя определить половую принадлежность очень проблематично из-за неполноты останков, размер нижнечелюстного остова позволил идентифицировать две мужских особи (гоминиды 1 и 10) и женскую особь (гоминид 7; Bermudez de Castro и др. 2008; Carbonell и др. 2005). Найденные человеческие останки включают в себя зубы, черепные и зачерепные элементы. Большинство человеческих останков фрагментированы. Полные черепные элементы фактически отсутствуют, а осевые целые (wholes) - скудные.

Рисунок 3. Примеры антропогенных повреждений на человеческих останках слоя TD6 в Гран Долина. Вверху слева, плечевая кость детского образца без видимых человеческих деформаций; вверху справа, верхняя челюсть, которая демонстрирует перкуссионные углубления на скуловом процессе; внизу слева, насечки на стволовом фрагменте большеберцовой кости, которые связаны с отделением плоти у трупа; внизу справа, человеческое ребро с деформациями на брюшной стороне угла.

Свидетельства культурного каннибализма в слое TD6

Анализ черепных и постчерепных останков человека-предшественника (homo antecessor) установил наличие нескольких повреждений антропного происхождения (насечки и переломы костей), связанных с эксплуатацией трупов (рис. 3; таблица 3).

Надрезы (отметки от режущих, рубящих и оцарапывающих движений) на черепном сегменте – обильны у основания височных костей, лицевых и скуловых костях: сегменты с большим количеством мышечных креплений и связок. Насечки, найденные на лицевой стороне, указывают на действия по скальпированию и отделению плоти. Фагменты черепов также демонстрируют обильные свидетельства перелома (углубления от ударов и прилипшие околки), расположенные в основном на нижней части черепа. Большинство скуловых костей разбиты аналогичным образом тем, которые задокументированы у каннибализированных останков американских аборигенов (Turner и Turner 1999; White 1992) и неолитических особей (Fontbregoua; Villa и др. 1986a, 1986b).

В осевых сегментах ребра, позвонки и ключицы демонстрируют насечки и следы отделения мягких тканей (peeling). На конечностях обнаружены насечки и переломы костей в результате перкуссии и сгибания. Фаланги и метаподиальные кости разбиты, что указывает на интенсивную эксплуатацию человеческих останков (Saladie 2009).

В слое TD6 человеческие останки не демонстрируют какое-либо специфическое распределение; они выглядят перемешанными с костями других животных и каменными орудиями. Тафономический анализ показывает, что способ, которым тела обрабатывались, - аналогичен тому, которым обрабатывались останки фауны. Все поверхностные костные повреждения на этих человеческих и нечеловеческих останках – антропные по происхождению. Насечки, следы отделения плоти и перкуссии показывают, что трупы этих особей обрабатывались в соответствии с подражательным режимом, применявшимся к трупам других млекопитающих: снятие кожи, удаление плоти, расчленение, потрошение и извлечение надкостницы и костного мозга. Способы разделки трупов, демонстрируемые в слое TD6, показывают, что изначальным намерением было получение мяса и костного мозга и максимальное использование питательных веществ. После потребления, человеческие и нечеловеческие останки выбрасывались вперемешку с каменными орудиями.

Этой деятельностью занимался человек-предшественник, который заселил Европу 1 миллион лет назад. Важно, что убедительные доказательства проживания в Европе того времени других человеческих особей отсутствуют (Muttoni и др. 2009). Поэтому мы считаем, что тот же самый вид является инициатором потребления людей, и утверждаем, что слой TD6 имеет доказательства каннибализма. Homo antecessor с объемом черепа 1,000 c3 был способен выбирать сырье на основе специфических целей околки камня. Такое поведение демонстрирует относительную степень сложности при производстве каменных орудий эволюционного типа 1 (Carbonell и др. 1999b; Rodriguez 2004). Зооархеологические анализы показывают, что люди имели первичный и непосредственный доступ к большинству таксонов, представленных на площадке, что отражает некоторую степень социальной сплоченности внутри этих человеческих групп (Huguet 2007; Rosell 2001). Выбор добычи и первичный или ранний доступ к трупам в непосредственной конкуренции с другими хищниками указывает на определенный уровень организации внутри указанных человеческих групп. Групповая сплоченность требуется для получения ресурсов, чтобы гарантировать стратегический успех и выживание группы. Уровень поведенческой сложности неизбежно наличествует среди этих человеческих групп.

Эта сложность позволяет применять каннибализм в ответ на конкуренцию за ресурсы с другими человеческими группами и, таким образом, эти гоминиды были способны установить традицию потребления других гоминид в качестве полезного поведения внутри палеоэкономической системы.

Таблица 3. Останки homo antecessor с вызванными человеком деформациями. Прим. NISP = количество идентифицированных образцов. Процент (%h) – это оценочное количество идентифицированных образцов homo antecessor

Таблица 4. Количество останков с насечками, локализация, морфология и назначенная деятельность по элементам и категории размера-веса и homo antecessor

Таблица 4 (продолжение). Прим. CM = количество насечек, CM-m = морфология насечки, Sl = следы рассечения, Sc = следы соскобов и Ch = следы ударов. Деятельность: Sk = снятие кожи, Df = отделение плоти, Da = разъединение, Dm = расчленение, Ev = удаление внутренностей, Pr = удаление надкостницы и T r= удаление сухожилий. Данные Saladie 2009.

Скелетная репрезентативность, обнаруженная на площадке, говорит о том, что людей перерабатывали полностью внутри пещеры, и поэтому гоминиды имели первичный доступ к трупам. Другие небольшие животные (Diez и др. 1999; таблица 4). Эти данные означают, что они занимались гастрономическим каннибализмом (Carbonell и др. 2006; Fernandez-Jalvo и др. 1999). Сегодня, новые стратиграфические данные и увеличившееся количество останков человека-предшественника привело к поддержке предыдущей гипотезы (Fernandez-Jalvo и др. 1999). В слове TD6 было найдено широкое разнообразие видов различных ростовых категорий и особей различных возрастов вместе останками человека-предшественника. В этой связи важно учитывать данные палеоклиматического и палеоэкологического анализа, который обнаружил, что окружающая среда в слое TD6 состояла из умеренного климата с ландшафтом аналогичным тому, который имеется у сегодняшнего голарктического леса с большим потенциальным ресурсным резервом (Burjachs 2002; Cuenca-Bescos, Laplana и Canudo 1999; Garcia Anton 1998; Rodriguez 1997). Мы смогли исключить ситуацию питательного стресса, потому что гоминиды слоя TD6 имели большое разнообразие растительных и животных ресурсов в своем распоряжении, и они могли использовать стратегии мобилизации в целях использования добычи различных размеров. Каннибализм в слое TD6 не мог быть изолированным событием, так как он был задокументирован в других археостратиграфических звеньях (рис. 2). Осадочные характеристики позволили идентифицировать смену событий в ослабленной временной последовательности (Canals, Vallverdu и Carbonell 2003). Человеческие окаменелости со следами потребления другими гоминидами были обнаружены во всех археостратиграфических звеньях. Важно подчеркнуть, что раскопана лишь малая часть всей поверхности слоя TD6. Во время будущих сезонов полевых работ мы ожидаем обнаружить новые человеческие останки и дальнейшие подтверждения каннибализма.

Обильные свидетельства каннибализма, количество особей, их возрастной профиль и археостратиграфическое распределение говорят о том, что мотив для каннибализма в слое TD6 был пищевым. Данные показывают, что эти гоминиды имели первичный и непосредственный доступ к трупам других гоминид, так как анатомические сегменты, обеспечивающие большую часть мяса, являлись теми, которые потреблялись. Такой же первичный и непосредственный доступ к другим млекопитающим был обнаружен у тех, которых гоминиды приносили в пещеру. Порядок следования событий при эксплуатации исключает поедание оставленных хищниками трупов падальщиками, потому что отметки зубов хищников, обнаруженные на этих останках, всегда оставлялись после антропной деятельности (Diez и др. 1999; Fernandez-Jalvo и др. 1999; Huguet 2007; Rosell2001; Saladie 2009).

Взаимосвязь между теми, кто поедал и тем, кого поедали, определенно была аналогичной связи между охотником и добычей. Мы рассматриваем охотничьи стратегии получения и потребления человеческого мяса в качестве частой и привычной деятельности, делая в этой связи человека-предшественника наиболее многочисленным видом (согласно минимальному количеству особей).

В слое TD6 каннибализм был в составе стратегии существования человека-предшественника. Данная стратегия была инкорпорирована как успешное поведение против другой группы в конкуренции за ресурсы и территории. Каннибалистское поведение было ценным для вида, и передавалось между поколениями, так как мы можем наблюдать циклические эпизоды каннибализма на различных подуровнях слоя TD6. Такие стратегии могут быть связаны с конкуренцией между различными человеческими группами за территориальные ресурсы. При столкновении с ситуацией конкуренции группы охотников-собирателей создают более сложные стратегии (Winterhalder и Smith 2000). Каннибализм, задокументированный в слое TD6, демонстрирует такой тип ответа; это культурный каннибализм с функциональными целями. Этот тип каннибализма мог пожинать двойную выгоду. С одной стороны, он служил гастрономическим целям, а с другой, мог доказывать свою полезность при защите территории группы от других человеческих групп. Антропофагия применялась в течение длительного периода времени в течение, которого люди одной группы потребляли людей другой группы. Представленные возрасты человека-предшественника (дети и юноши) говорят о том, что на особи, которые представляли меньший риск для охотников и которые были эффективны в стратегии контроля над конкурентами, покушались в первую очередь. Пирамида смертности говорит о экзоканнибализме, поскольку человек-предшественник тем самым ограничивал репродуктивные способности конкурирующей группы.

Таким образом, антропофагия являлась неразрывной составной частью образа жизни этих охотников-собирателей. Цель этих людей состояла в получении мяса от широкого таксономического разнообразия ресурсов, и сам человек-предшественник был включен в список этих ресурсов. Это смещение от простых этологических видов деятельности к каннибалистскому поведению представителей вида homo antecessor было тесно связано с их системой существования. Эти общества имели некоторую степень социально-структурной сложности. Каннибализм интегрировался в их культурный контекст как ответ на разнообразие различных вероятных ситуаций.

В заключение отметим, что, около 1 миллиона лет назад гоминиды слоя TD6 добавили каннибализм к своим стратегиям выживания в качестве способа конкурирования с другими человеческими группами за имеющиеся в наличие ресурсы. Данный обычай, принятый и включенный во все социальные системы, является самым древним примером культурного каннибализма, известным на сегодняшний день. Со временем такое поведение примет большую сложность и получит абстрактный и символический характер, отсутствующий в материалах слоя TD6.

Источник: Current Anthropology, Vol. 51, No. 4, August 2010
Cultural Cannibalism as a Paleoeconomic System in the European Lower Pleistocene
Eudald Carbonell, Isabel Caceres, Marina Lozano, Palmira Saladie и др.
Institut Catala de Paleoecologia Humana i Evolucio Social (IPHES) и др.

Литература:

Andrews, P., and Y. Fernandez Jalvo. 2003. Cannibalism in Britain: taphonomy of the Creswellian (Pleistocene) faunal and human remains from Gough’s Cave (Somerset, England). Natural History Museum Bulletin (Geology/Palaeontology) 58(suppl.):59–81.
Arens, W. 1979. The man-eating myth: anthropology and anthropophagy. Oxford: Oxford University Press.
Arsuaga, J.-L., I. Martinez, C. Lorenzo, A. Gracia, A. Munoz, O.Alonso, and J. Gallego. 1999. The human cranial remains from Gran Dolina Lower Pleistocene site (Sierra de Atapuerca, Spain). Journal of Human Evolution 37:431–457.
Bahn, P. 1992. Cannibalism or ritual dismembermenti In Cambridge Encyclopedia of Human Evolution. S. Jones, R. Martin, and D.Pilbeam, eds. P. 330. Cambridge: Cambridge University Press.
Berger, G. W., A. Perez-Gonzalez, E. Carbonell, J. L. Arsuaga, J. M.Bermudez de Castro, and T.-L. Ku. 2008. Luminescence chronology of cave sediments at the Atapuerca paleoanthropological site, Spain. Journal of Human Evolution 55:300–311.
Bermudez de Castro, J. M., J. L. Arsuaga, E. Carbonell, A. Rosas, I.Martinez, and M. Mosquera. 1997. A hominid from the Lower Pleistocene of Atapuerca, Spain: possible ancestor to Neandertals and modern humans. Science 276:1392–1395.
Bermudez de Castro, J. M., E. Carbonell, I. Caceres, J. C. Diez, Y.Fernandez-Jalvo, M. Mosquera, A. Olle, J. Rodriguez, X. P. Rodriguez, and A. Rosas. 1999. The TD6 (Aurora stratum) hominid site: inal remarks and new questions. Journal of Human Evolution 37:695–700.
Bermudez de Castro, J. M., E. Carbonell, E. Gomez, A. Mateos, M. Martinon-Torres, A. Muela, J. Rodriguez, S. Sarmiento, and S.Varela. 2006. Paleodemografia del hipodigma de fo siles de homininos del nivel TD6 de Gran Dolina (Sierra de Atapuerca, Burgos):estudio preliminar. Estudios Geologicos 62:145–154.
Bermudez de Castro, J.M.,M.Martinon-Torres, L. Prado, A. GomezRobles, J. Rosell, J. Lopez-Polin, J. L. Arsuaga, and E. Carbonell. 2010. New immature hominin fossil from European Lower Pleistocene shows the earliest evidence of a modern human dental development pattern. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA 107:11739–11744.
Bermudez de Castro, J. M., A. Perez-Gonza lez, M. Martinon-Torres,A. Gomez-Robles, J. Rosell, L. Prado, S. Sarmiento, and E. Carbonell. 2008. A new early Pleistocene hominin mandible from Atapuerca-TD6, Spain. Journal of Human Evolution 55:729–735.
Bermudez de Castro, J. M., and S. Sarmiento. 2001. Analyse morphometrique comparee des dents humaines de Gran Dolina (TD6) et de Sima de los Huesos d’Atapuerca. L’Anthropologie 105:203–222.
Botella, M. C., and I. Aleman. 1998. Las huellas del canibalismo. Archivos espanoles de morfologia 3:75–86.
Botella, M. C., I. Aleman, and S. A. Jimenez. 2000. Los huesos humanos. Manipulacion y alteraciones. Barcelona: Bellaterra.
Boulestin, B. 1999. Approche taphonomique des restes humaines. Le cas des Mesolithiques de la grotte des Perrats et le probleme du cannibalisme en prehistoire recente europeenne. BAR International Series 776:276.
Burjachs, F. 2002. Paleoecologia del Homo antecesor: palinologia de las unidades TD5, 6 y 7 de la “Gran Dolina” de Atapuerca (Burgos, Spain). In XIII Simposio de la Asociacion de Palinologos en Lengua Espanola (APLE). Libro de textos completos. S. Moreno Grau, B. Elvira Rendueles, and J. M. Moreno Angosto, eds. Pp. 365–372. Cartagena: Universidad Politecnica de Cartagena.
Caceres, I., M. Lozano, and P. Saladie . 2007. Evidence for Bronze Age cannibalism in El Mirador cave (Sierra de Atapuerca, Burgos, Spain). American Journal of Physical Anthropology 133:899–917.
Canals, A., J. Vallverdu , and E. Carbonell. 2003. New archaeo-stratigraphic data for the TD6 level in relation to Homo antecessor (Lower Pleistocene) at the site of Atapuerca, north-central Spain. Geoarchaeology 18:481–504.
Carbonell, E., J. M. Bermudez de Castro, J. L. Arsuaga, E. Allue,M. Bastir, A. Benito, I. Caceres, et al. 2005. An early Pleistocene hominin mandible from Atapuerca-TD6, Spain. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA 102:5674–5678.
Carbonell, E., M. Esteban, A. M. Na jera, M. Mosquera, X. P. Rodriguez, A. Olle , R. Sala, J. M. Verges, J. M. Bermudez de Castro, and A. I. Ortega. 1999a. The Pleistocene site of Gran Dolina, Sierra de Atapuerca, Spain: a history of the archaeological investigations. Journal of Human Evolution 37:313–324.
Carbonell, E., M. Garcia-Anton, C. Mallol, M. Mosquera, A. Olle, X. P. Rodriguez, M. Sahnouni, R. Sala, and J. M. Verges. 1999b. The TD6 level lithic industry from Gran Dolina, Atapuerca (Burgos, Spain): production and use. Journal of Human Evolution 37: 653–693.
Carbonell, E., M. Lozano, I. Caceres, J. Rosell, and P. Saladie . 2006. Les primeres evidencies de canibalisme a Europa: Gran Dolina TD6 (Sierra de Atapuerca, Burgos, Espanya). Cypsela 16:11–18.
Conklin, B. A. 2001. Consuming grief: compassionate cannibalism in an Amazonian society. Austin: University of Texas Press.
Cuenca-Besco s, G., C. Laplana, and J. I. Canudo. 1999. Biochronological implications of the Arvicolidae (Rodentia, Mammalia) from the Lower Pleistocene hominid-bearing level of Trinchera Dolina 6 (TD6, Atapuerca, Spain). Journal of Human Evolution 37:353–373.
Deieur, A., T. White, P. Valensi, L. Slimak, and E. Cregut-Bonnoure. 1999. Neanderthal cannibalism at Moulauercy, Ardeche, France. Science 286:128–131.
Diez, J. C., Y. Fernandez Jalvo, I. Caceres, and J. Rosell. 1999. Zooarchaeology and taphonomy of Aurora stratum (Gran Dolina, Sierra de Atapuerca, Spain). Journal of Human Evolution 37:623–657.
Falgueres, C., J.-J. Bahain, Y. Yokoyama, J. L. Arsuaga, J.M. Bermudez de Castro, E. Carbonell, J. L. Bischoff, and J.-M. Dolo. 1999. Earliest humans in Europe: the age of TD6 Gran Dolina, Atapuerca, Spain. Journal of Human Evolution 37:343–352.
Fausto, C. 2007. Feasting on people eating animals and humans in Amazonia. Current Anthropology 48:497–529.
Fernandez-Jalvo, Y., J. C. Diez, J. M. Bermudez de Castro, E. Carbonell, and J. L. Arsuaga. 1996. Evidence of early cannibalism. Science 271:277–278.
Fernandez-Jalvo, Y., J. C. Diez, I. Caceres, and J. Rosell. 1999.Human cannibalism in the early Pleistocene of Europe (Gran Dolina, Sierra de Atapuerca, Spain). Journal of Human Evolution 37:591–622.
Garcia, N., and J. L. Arsuaga. 1999. Carnivores from the early Pleistocene hominid-bearing Trinchera Dolina 6 (Sierra de Atapuerca, Spain). Journal of Human Evolution 37:415–430.———. 2001. Les carnivores (Mammalia) des sites du Pleistocene ancient et moyen d’Atapuerca (Espagne). L’Anthropologie 105:83–93.
Garcia Anton, M. 1998. Reconstrucciones de paleovegetacion en Atapuerca segun ana lisis polinico. In Atapuerca y la evolucion humana. E. Aguirre, ed. Pp. 61–72. Madrid: Fundacion Ramon Areces.
Huguet, R. 2007. Primeras ocupaciones humanas en la Peninsula Iberica: paleoeconomia en la Sierra de Atapuerca (Burgos) y la Cuenca de Guadix-Baza (Granada) durante el Pleistoceno inferior. PhD dissertation, Universitat Rovira i Virgili, Tarragona.
Kantner, J. 1999. Survival cannibalism or sociopolitical intimidationi explaining perimortem mutilation in the American Southwest. Human Nature 10:1–50.
Muttoni, G., G. Scardia, D. V. Kent, C.C. Swisher, G. y Manzi. 2009: Pleistocene magnetochronology of early hominin sites at Ceprano and Fontana Ranuccio, Italy. Earth and Planetary Science Letters 286(1–2):255–268.
Pares, J. M., and A. Perez-Gonza lez. 1995. Paleomagnetic age for hominid fossils at Atapuerca archaeological site, Spain. Science 269: 830–832. section, Atapuerca (Burgos, Spain). Journal of Human Evolution 37:325–342.
Perez-Gonza lez, A., J. M. Pares, E. Carbonell, T. Aleixandre, A. I. Ortega, A. Benito, and M. A. Martin Merino. 2001. Geologie de la Sierra de Atapuerca et stratigraphie des remplissages karstiques de Galeria et Dolina (Burgos, Espagne). L’Anthropologie 105:27–43.
Rodriguez, J. 1997. Ana lisis de la estructura de las comunidades de mamiferos del Pleistoceno de la Sierra de Atapuerca: revision de metodologias. PhD dissertation, Universidad Autonoma de Madrid, Madrid.
Rodriguez, X. P. 2004. Technical systems of lithic production in the Lower and Middle Pleistocene of the Iberian Peninsula: technological variability between north-eastern sites and Sierra de Atapuerca sites. British Archaeological Reports, International Series S1323.Oxford: Archaeopress.
Rosas, A., C. Martinez-Maza, M. Bastir, A. Garcia-Tabernero, C.Lalueza-Fox, R. Huguet, J. E. Ortiz, et al. 2006. Paleobiology and comparative morphology of a late Neandertal sample from El Sidron, Asturias, Spain. Proceedings of the National Academy of Sciences of the USA 103:19266–19271.
Rosell, J. 2001. Patrons d’aproitament de les biomasses animals durant el Pleistoce inferior i mig (Sierra de Atapuerca, Burgos) i superior (Abric Romani, Barcelona). PhD dissertation, Universitat Rovira i Virgili, Tarragona.
Saladie , P. 2009. Mossegades d’omnivors. Aproximacio experimental i aplicacio zooarqueologica als jaciments de la Sierra de Atapuerca. PhD dissertation, Universitat Rovira i Virgili, Tarragona.
Salas, J. C. 1921. Los indios caribes. Estudio sobre el origen del mito de la antropofagia. Barcelona: Talleres graicos Lux.
Sanday, P. R. 1986. Divine hunger: cannibalism as a cultural system. Cambridge: Cambridge University Press.
Terrazas, A. 2007. Bases teo ricas para el estudio bio-social de las practicas mortuorias. In Tafonomia, medio ambiente y cultura.C. Serrano and A. Terrazas, eds. Pp. 13–39. Mexico D.F.: Universidad Nacional Autonoma de Mexico.
Turner, C. G., and J. A. Turner. 1992. The irst claim for cannibalism in Southwest: Walter Hough’s 1901 discovery at Canyon Butte Ruin 3, northeastern Arizona. American Antiquity 57:661–682.
Vallverdu , J., M.-A. Courty, E. Carbonell, A. Canals, and F. Burjachs. 2001. Les sediments d’Homo antecessor de Gran Dolina, (Sierra de Atapuerca, Burgos, Espagne). Interpretation micromorphologique des processus de formation et enregistrement paleoenvironnemental des sediments. L’Anthropologie 105:45–69.
Van derMade, J. 1998. Ungulados de Gran Dolina, Atapuerca: nuevos datos e interpretaciones. In Atapuerca y la evolucion humana.E. Aguirre, ed. Pp. 97–110. Madrid: Fundacion Ramon Areces. ———. 1999. Ungulates from Atapuerca TD-6. Journal of Human Evolution 37:380–413.
Villa, P., C. Bouville, J. Courtin, D. Helmer, E. Mahieu, P. Shipman, G. Belluomini, and M. Branca. 1986a. Cannibalism in the Neolithic. Science 233:431–437.
Villa, P., J. Courtin, D. Helmer, P. Shipman, C. Bouville, and E. Mahieu. 1986b. Un cas de cannibalisme au Neolithique. Gallia Prehistoire 29:143 –171.
White, T. D. 1992. Prehistoric cannibalism atMancos 5MTUMR-2346. Princeton, NJ: Princeton University Press.
Winterhalder, B., and E. A. Smith. 2000. Analyzing adaptive strategies: human behavioral ecology at twenty-ive. Evolutionary Anthropology 9:51–72.