Исследовательская работа
АННОТАЦИЯ
Предпосылки
Использование человеческих черепных коробок в качестве чаш для питья и сосудов широко задокументировано исторически и этнографически, но археологические примеры – крайне редки. В верхнем палеолите Западной Европы человеческие кости со следами насечек и разрушений широко распространены в Мадленскую эпоху (около 15-12 тысяч лет назад), а изготовление чаш из черепов являлось элементом этой культуры.
Основные выводы
В данной работе описывается посмертная обработка человеческих голов из стоянки эпохи Верхнего Палеолита в пещере Гоф (графство Сомерсет, Англия) и идентифицируется ряд видоизменений, связанных с производством чаш из черепов. Новый анализ человеческих останков из пещеры Гоф демонстрирует умелое посмертное обращение с человеческими телами. Результаты исследований позволяют предположить, что переработка трупов с целью потребления телесных тканей и костного мозга сопровождается основательной обработкой черепных сводов. Распределение насечек и следов от ударов показывает, что черепа скрупулезно «очищались» от любых мягких тканей, и впоследствии были видоизменены путем контролируемого удаления лицевой области и разрушения основания черепа вдоль суб-горизонтальной плоскости. Своды также были «ретушированы», возможно, чтобы сделать разбитые края более ровными. Такое обращение говорит о придании черепам формы с целью изготовления из них чаш.
Заключения
Среди человеческих костей из пещеры Гоф были идентифицированы три чаши из черепов. Новый сверхфильтрующий радиоуглеродный метод определения обеспечивает прямую их датировку прим. в 14700 лет назад, что делает их древнейшими прямо-датированными чашами из черепов и единственными экземплярами с Британских островов, о которых на сегодняшний день известно.
Цитирование: Bello SM, Parfitt SA, Stringer CB (2011) Earliest Directly-Dated Human Skull-Cups. PLoS ONE 6(2): e17026. doi:10.1371/journal.pone.0017026. Редактор: Майкл Петралья, Оксфордский университет, Соединенное Королевство. Получено: 22.10.2010; Принято: 19.01.2011; Опубликовано: 16.02.2011
© 2011 Белло и др. Данная статья для открытого доступа распространяется по лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и репродукцию на любом носителе при условии, что оригинальное авторство и источник упоминаются.
ВВЕДЕНИЕ
Акт подбора и видоизменения частей тела человека после его смерти в качестве воинского трофея или в виде ритуала хорошо задокументирован [1]-[3]. Примеры пост-черепного видоизменения известны. Однако большинство видоизмененных человеческих останков представляют собой черепные элементы [4]. В этих примерах снятие кожи с черепа, удаление мозга и лицевых тканей приписывались каннибализму, традиции выставлять напоказ боевые трофеи или обряду вторичного захоронения [5]. Использование черепных сводов в качестве чаш для питья известно из недавних этнографических исследований, а также исторических отчетов [6]. Геродот в «Истории» (V век до н.э.) изображает скифов как людей, которые пили из черепов своих врагов. Похожие традиции были описаны в Китае в «Исторических записках» («Ши Цзи») Сыма Цяня (I-II век до н.э.) и у племен викингов в «Кракумал» Магнуса Олафссона (1636 год). Чаши из человеческих черепов, «капала» на санскрите, изготавливались из овальной верхней части человеческого черепа и использовались в качестве сосудов для возлияния, предназначенных для ряда божеств Ваджраяны в тантрических буддийских ритуалах [7]. Лауфер [7] документировал исторические свидетельства использования человеческих черепных сводов как чаш для питья в Индии, где этот ритуал, похоже, до сих пор практикуется подсектой Агхори (8) (см. также в журнале). Имеются сведения о том, что черепные чаши используются австралийскими аборигенами [9]-[10], и что в XIX веке человеческие черепа использовались в качестве чаш для питья на Фиджи [11] и других островах Океании [4].
Несмотря на широкую географическую и временную встречаемость, археологические свидетельства изготовления чаш из черепов – редки. Среди человеческих останков, раскопанных в Навинпуко (Nawinpukio) в Перу (400-700 н.э.) один череп демонстрирует такие видоизменения в виде следов от ударов, насечек и полированных краев, которые совместимы с его использованием в качестве чаши [12]. Ранее о черепных чашах сообщалось с раскопок Бронзового века в Европе. В пещере Прадел (Pradel) свод человеческого черепа был обнаружен на современной поверхности земли в окружении пяти погребений [4]. Видоизмененные черепные своды Бронзового века из пещеры Эль-Мирадор (Сьерра-де-Атапуэрка, Испания) также совместимы с черепными чашами, хотя авторы исключили любое символическое поведение, связанное с переработкой и потреблением тел [13]. Данные с неолитической площадки в Херксхайме (Германия) [14]-[16] говорят о том, что человеческие кости черепов систематически модифицировались с целью изготовления чаш. До сих пор самым ранним из известных свидетельств изготовления чаш из черепов в Европе является Мадленская культура верхнего палеолита (прим. 15-12 тысяч лет назад, 17). Девять останков черепов из пещеры Ле Плакар (Le Placard) (департамент Шаранта, Франция) были интерпретированы как черепные чаши. И все показали признаки удаления плоти, перкуссионного разрушения, а также тщательного «ретуширования» нарушенных краев [18]-[19]. Среди человеческих останков из пещеры Истуриц (Isturitz) (департамент Жиронда, Франция) преобладают черепные элементы, большинство из которых с насечками, а некоторые видоизменены перкуссионными ударами для получения чаш [20]. Хотя часть этих исследований дает подробное описание того, как черепа были видоизменены, ни в одной из них нет четкого определения последовательности действий при изготовлении чаши. Насколько известно, ни одна из этих чаш Мадленскогой эпохи не была датирована напрямую.
На площадке Мадленской эпохи в пещере Гоф (графство Сомерсет, Англия; рис. 1), человеческие и нечеловеческие останки были найдены в одном археологическом контексте, демонстрируя насечки и антропогенные переломы. В случае человеческих останков интерпретация этих изменений была спорной [21]-[27]. Были предложены как естественные повреждения, так и каннибализм, но ни одно из предыдущих исследований не признало значимость модели разрушений, наблюдаемых на черепах.
В настоящей работе описывается процесс посмертной обработки головы и идентифицируется перечень деформаций, связанных с изготовлением чаши из человеческого черепа. На основе этих данных можно установить последовательность действий по изготовлению чаш в пещере Гоф. Новый сверх-фильтрующий метод радио-углеродного определения [28] обеспечивает прямую датировку прим. в 14700 лет назад, что делает их древнейшими прямо-датированными чашами из черепов.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Выборка человеческих черепов из пещеры Гоф состоит из 41 элемента (37 фрагментов черепа и 4 фрагмента челюсти). Большинство из них представляют собой небольшие фрагменты основы (пер: наклонное дно внутренней поверхности черепа), но выборка также включает в себя существенные части лицевой области, три почти полных челюсти и три черепных свода (таблица 1, дополнительные рис. S1, S2, S3 и S4). Рекомбинация была возможна для 14 образцов (34,1% случаев), в том числе рекомбинации образцов, найденных во время различных сезонов раскопок.
Исходя из результатов анализа останков черепов и зубов, Хамфри и Стрингер [29] предположили наличие останков как минимум 5 человек, в то время как Хоки [30] говорит, как минимум, о 7 человеках, основываясь на отсутствии четкой связи между зубными элементами. Для целей настоящей публикации был принят консервативный подход с минимальным количеством из 5 человек, в том числе ребенком (3,2 года), двумя подростками, одним взрослым и одним человеком пожилого возраста [29].
Модель разрушений, световая эрозия и редкость случайных штрихов на человеческих костях показывают, что давление отложений, эрозия и вытаптывание существенно не деформировали останки после их закладки [31]. Многие части показывают разрезы с микроморфологическими характеристиками (например, внутренние микробороздчатости, плечевой эффект и конусы Герца) типичные для насечек, оставленных каменным орудием [32]-[34]. Большинство насечек согласуется с режущими движениями, хотя некоторые следы рубящих движений также присутствуют, однако следы оцарапывающих движений (соскобов) - редкие. Характерные особенности переломов состоят из углублений от ударов и бороздок, лучевых рубцов (в виде полумесяца), некоторые из которых с прилипшей шелухой, и бороздок от опорной плиты. Все они совместимы с антропогенными переломами свежих («сырых») костей [35]-[37].
В выборке человеческих черепов частота насечек была очень высокой (95,1%). Однако менее половины (46,2%) фрагментов черепов показали следы от ударов и сопутствующее повреждение от перелома. На черепе насечки присутствовали только на наружной поверхности. Ни один фрагмент не показал видимых повреждений от горения. Видоизменения наблюдались у всех особей независимо от их возраста.
АННОТАЦИЯ
Предпосылки
Использование человеческих черепных коробок в качестве чаш для питья и сосудов широко задокументировано исторически и этнографически, но археологические примеры – крайне редки. В верхнем палеолите Западной Европы человеческие кости со следами насечек и разрушений широко распространены в Мадленскую эпоху (около 15-12 тысяч лет назад), а изготовление чаш из черепов являлось элементом этой культуры.
Основные выводы
В данной работе описывается посмертная обработка человеческих голов из стоянки эпохи Верхнего Палеолита в пещере Гоф (графство Сомерсет, Англия) и идентифицируется ряд видоизменений, связанных с производством чаш из черепов. Новый анализ человеческих останков из пещеры Гоф демонстрирует умелое посмертное обращение с человеческими телами. Результаты исследований позволяют предположить, что переработка трупов с целью потребления телесных тканей и костного мозга сопровождается основательной обработкой черепных сводов. Распределение насечек и следов от ударов показывает, что черепа скрупулезно «очищались» от любых мягких тканей, и впоследствии были видоизменены путем контролируемого удаления лицевой области и разрушения основания черепа вдоль суб-горизонтальной плоскости. Своды также были «ретушированы», возможно, чтобы сделать разбитые края более ровными. Такое обращение говорит о придании черепам формы с целью изготовления из них чаш.
Заключения
Среди человеческих костей из пещеры Гоф были идентифицированы три чаши из черепов. Новый сверхфильтрующий радиоуглеродный метод определения обеспечивает прямую их датировку прим. в 14700 лет назад, что делает их древнейшими прямо-датированными чашами из черепов и единственными экземплярами с Британских островов, о которых на сегодняшний день известно.
Цитирование: Bello SM, Parfitt SA, Stringer CB (2011) Earliest Directly-Dated Human Skull-Cups. PLoS ONE 6(2): e17026. doi:10.1371/journal.pone.0017026. Редактор: Майкл Петралья, Оксфордский университет, Соединенное Королевство. Получено: 22.10.2010; Принято: 19.01.2011; Опубликовано: 16.02.2011
© 2011 Белло и др. Данная статья для открытого доступа распространяется по лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и репродукцию на любом носителе при условии, что оригинальное авторство и источник упоминаются.
ВВЕДЕНИЕ
Акт подбора и видоизменения частей тела человека после его смерти в качестве воинского трофея или в виде ритуала хорошо задокументирован [1]-[3]. Примеры пост-черепного видоизменения известны. Однако большинство видоизмененных человеческих останков представляют собой черепные элементы [4]. В этих примерах снятие кожи с черепа, удаление мозга и лицевых тканей приписывались каннибализму, традиции выставлять напоказ боевые трофеи или обряду вторичного захоронения [5]. Использование черепных сводов в качестве чаш для питья известно из недавних этнографических исследований, а также исторических отчетов [6]. Геродот в «Истории» (V век до н.э.) изображает скифов как людей, которые пили из черепов своих врагов. Похожие традиции были описаны в Китае в «Исторических записках» («Ши Цзи») Сыма Цяня (I-II век до н.э.) и у племен викингов в «Кракумал» Магнуса Олафссона (1636 год). Чаши из человеческих черепов, «капала» на санскрите, изготавливались из овальной верхней части человеческого черепа и использовались в качестве сосудов для возлияния, предназначенных для ряда божеств Ваджраяны в тантрических буддийских ритуалах [7]. Лауфер [7] документировал исторические свидетельства использования человеческих черепных сводов как чаш для питья в Индии, где этот ритуал, похоже, до сих пор практикуется подсектой Агхори (8) (см. также в журнале). Имеются сведения о том, что черепные чаши используются австралийскими аборигенами [9]-[10], и что в XIX веке человеческие черепа использовались в качестве чаш для питья на Фиджи [11] и других островах Океании [4].
Несмотря на широкую географическую и временную встречаемость, археологические свидетельства изготовления чаш из черепов – редки. Среди человеческих останков, раскопанных в Навинпуко (Nawinpukio) в Перу (400-700 н.э.) один череп демонстрирует такие видоизменения в виде следов от ударов, насечек и полированных краев, которые совместимы с его использованием в качестве чаши [12]. Ранее о черепных чашах сообщалось с раскопок Бронзового века в Европе. В пещере Прадел (Pradel) свод человеческого черепа был обнаружен на современной поверхности земли в окружении пяти погребений [4]. Видоизмененные черепные своды Бронзового века из пещеры Эль-Мирадор (Сьерра-де-Атапуэрка, Испания) также совместимы с черепными чашами, хотя авторы исключили любое символическое поведение, связанное с переработкой и потреблением тел [13]. Данные с неолитической площадки в Херксхайме (Германия) [14]-[16] говорят о том, что человеческие кости черепов систематически модифицировались с целью изготовления чаш. До сих пор самым ранним из известных свидетельств изготовления чаш из черепов в Европе является Мадленская культура верхнего палеолита (прим. 15-12 тысяч лет назад, 17). Девять останков черепов из пещеры Ле Плакар (Le Placard) (департамент Шаранта, Франция) были интерпретированы как черепные чаши. И все показали признаки удаления плоти, перкуссионного разрушения, а также тщательного «ретуширования» нарушенных краев [18]-[19]. Среди человеческих останков из пещеры Истуриц (Isturitz) (департамент Жиронда, Франция) преобладают черепные элементы, большинство из которых с насечками, а некоторые видоизменены перкуссионными ударами для получения чаш [20]. Хотя часть этих исследований дает подробное описание того, как черепа были видоизменены, ни в одной из них нет четкого определения последовательности действий при изготовлении чаши. Насколько известно, ни одна из этих чаш Мадленскогой эпохи не была датирована напрямую.
На площадке Мадленской эпохи в пещере Гоф (графство Сомерсет, Англия; рис. 1), человеческие и нечеловеческие останки были найдены в одном археологическом контексте, демонстрируя насечки и антропогенные переломы. В случае человеческих останков интерпретация этих изменений была спорной [21]-[27]. Были предложены как естественные повреждения, так и каннибализм, но ни одно из предыдущих исследований не признало значимость модели разрушений, наблюдаемых на черепах.
 |
| Палеогеографический контекст пещеры Гоф и других участков Мадленской эпохи с останками человеческих костей |
РЕЗУЛЬТАТЫ
Выборка человеческих черепов из пещеры Гоф состоит из 41 элемента (37 фрагментов черепа и 4 фрагмента челюсти). Большинство из них представляют собой небольшие фрагменты основы (пер: наклонное дно внутренней поверхности черепа), но выборка также включает в себя существенные части лицевой области, три почти полных челюсти и три черепных свода (таблица 1, дополнительные рис. S1, S2, S3 и S4). Рекомбинация была возможна для 14 образцов (34,1% случаев), в том числе рекомбинации образцов, найденных во время различных сезонов раскопок.
 |
| Таблица 1. Выборка черепов Верхнего Палеолита из пещеры Гоф, графство Сомерсет. |
Модель разрушений, световая эрозия и редкость случайных штрихов на человеческих костях показывают, что давление отложений, эрозия и вытаптывание существенно не деформировали останки после их закладки [31]. Многие части показывают разрезы с микроморфологическими характеристиками (например, внутренние микробороздчатости, плечевой эффект и конусы Герца) типичные для насечек, оставленных каменным орудием [32]-[34]. Большинство насечек согласуется с режущими движениями, хотя некоторые следы рубящих движений также присутствуют, однако следы оцарапывающих движений (соскобов) - редкие. Характерные особенности переломов состоят из углублений от ударов и бороздок, лучевых рубцов (в виде полумесяца), некоторые из которых с прилипшей шелухой, и бороздок от опорной плиты. Все они совместимы с антропогенными переломами свежих («сырых») костей [35]-[37].
 |
| Рисунок 2. Насечки и следы ударов на черепных костях из пещеры Гоф. (А) насечки на лобной кости (GC3), (B) насечки на темени GC 7 (1,1 / 2), (C) насечки и следы ударов на височной кости [GC 87 (8, 55)] , (D) насечки и следы ударов на затылочной кости (С2) (масштаб = 10 мм). (a-f), трехмерные (3D) изображения антропогенных деформаций (масштаб = 1 мм) (использован пакет цифрового выравнивания поверхностей Alicona). Стрелки указывают на следы ударов. |
Лобная кость
Были проанализированы три лобных кости, все из которых имели на чешуе следы паракоронально/наклонно ориентированных насечек в результате разрезания [ср. 37]-[41]. Следы парасагиттальных насечек присутствовали только на GC2 [ср. 14], [37]. Отсутствие мышечных вложений в этой области свода предполагает, что порезы были произведены во время скальпирования.
Лобные кости также показали насечки по височной линии [ср. 19], [42]. Эти насечки обычно были в суб-параллельных группах, что свидетельствует о разрезании височной мышцы. В одном случае [череп GC87 (190) + GC87 (162)], следы ударов были обнаружены между левой височной линии и венечным швом в области, разделяющей лобную кость от большого крыла клиновидной кости.
На двух лобных костях область между надпереносьем и назионом показала паракоронально и парасагиттально ориентированные насечки Рис. 2А; [ср. 38]. В одном случае (CG2) насечки были связаны с серией следов вертикальных ударов в результате несколько попаданий острым камнем Рис. 3; [ср. 37]. Модель повреждений от ударов говорит о том, что лицевые кости были отделены от свода путем аккуратно нанесенных ударов по лобно-носовому шву.
 |
| Рисунок 3. Насечки и следы ударов на лобной кости из пещеры Гоф. Насечки (белые стрелки) и следы ударов (в кружке) на лобной кости С2 (масштаб = 10 мм). Повреждение от ударов (в кружке) является результатом аккуратных попаданий по лобно-носовому шву с целью отделения лицевых костей от свода. |
GC87 (190) + GC87 (162) показали суб-параллельные ссадины на наружной поверхности лобной кости, возможно, за счет контакта между черепом и опорной плитой [ср. 37].
Теменные кости
В общей сложности было проанализировано восемь теменных костей (4 левых и 4 правых). Группы парасагиттально ориентированных насечек разной длины были найдены в районе прикрепления височной мышцы [ср. 14], [18]. В двух случаях парасагиттальные насечки присутствовали также вдоль стреловидного шва [ср. 5]. Насечки в результате разрезания на своде черепа обычно были широкие и довольно мелкие с профилем поперечного сечения, указывающим, что каменное орудие держали под косым углом к поверхности кости (рис. 2В; 43). Их расположение и микро-морфологические характеристики свидетельствуют о скальпировании.
Три фрагмента также демонстрируют насечки на задней части теменных костей с ориентацией параллельной к ламдовидному шву [ср. 39]. Они указывают на разрезание прикрепления грудино-сосцевидной мышцы во время отрезания головы.
В двух случаях следы ударов наблюдались сзади от венечного шва, чуть выше височно-теменного шва, и в одном – в непосредственной близости от сосцевидного (задне-нижнего) угла и теменно-сосцевидного шва. Это ударное повреждение связано с шелушением и сколом края, вызывающих серию изогнутых выступов (рисунок 4).
 |
| Рисунок 4. Вид видоизмененных краев чаши из черепа из пещеры Гоф. Представлены (A) черепная чаша GC87 (190 GC87 (162) (масштаб= 50 мм) и (B) часть свода черепа. (C) внешнечерепной и (D) внутричерепной виды, показывающие изменение краев свода. Белые стрелки указывают на повреждения от ударов; Or.l = левая орбита, Or.r = правая орбита, Occ = затылочная часть. |
Было проанализировано девять фрагментов клиновидной кости (6 левых, 3 правых), шесть из которых с насечками (66,7%). Следы от ударов не наблюдались.
Паракоронально ориентированные насечки в области большого крыла клиновидной кости указывают на удаление височной мышцы. В трех случаях суб-параллельные насечки в результате разрезания были сосредоточены на подвисочном гребне большого крыла и могут относиться к разрезанию медиальной крыловидной мышцы во время отделения нижней челюсти от черепа [ср. 44].
Затылочная кость
За исключением одного небольшого затылочного фрагмента у шести других имелись насечки (N = 6, 83,3%), из них у трех имелись следы от ударов и сопутствующее разрушение пазов. Насечки присутствуют, в основном, на чешуе затылочной кости [ср. 37], [39]. В одном случае [GC87 (190) + GC87 (162)] парасагиттальные насечки были сосредоточены на нижней затылочной линии. На четырех затылочных костях насечки в результате разрезания проходили ниже затылочной линии (рис. 2D, е). Расположение этих следов свидетельствует о разрезании мышц шеи (полуостистой мышцы волосистой части головы, прямой задней мышцы волосистой части головы минус и крупной, косой верхней, трапециевидной мышцы) во время отделения головы. На трех коротких фрагментах затылочной кости насечки были расположены вокруг большого затылочного отверстия и в одном случае – на базилярной части затылочной кости. Распределение этих порезов, расположенное близко к прикреплению мышцы волосистой части головы и прямой мышцы волосистой части головы, являются дополнительным свидетельством отделения головы.
Данные о преднамеренном повреждении в основании черепа в непосредственной близости к большому затылочному отверстию отсутствуют. Однако следы от ударов и сопутствующих переломов были расположены в районе верхнего [на GC86 (55) и на GC87 (190) + GC87 (162)] и нижнего затылочных гребней на С2 (рис. 2D, F). Они связаны с шелушением и скалыванием краев (рис. 4).
Лицевые кости
В коллекции были обнаружены три скуловых кости, две носовые кости и пять полу-челюстных костей. Лицевые кости, как правило, имеют множественные следы насечек (рис. 5а). Единственные непомеченные части - два небольших фрагмента носовой кости. Напротив, все скуловые фрагменты имеют насечки, и два имеют следы от ударов.
 |
| Рисунок 5. Насечки и следы от ударов на лицевых костях из пещеры Гоф. (A) Насечки и следы от ударов на лицевых костях из пещеры Гоф [GC 87 (25), 87 GC (29) и GC 87 (87)] (масштаб = 10 мм). (а-g), 3D изображения человеческих модификаций (Масштаб = 1 мм) (программный пакет Alicona). (B), фотография следов от ударов на нижней губной границе правого центрального резца (масштаб = 5 мм). |
На полу-челюстных костях параллельные насечки в результате разрезания присутствовали на передне-нижнем корне скулового отростка, по-видимому, также связанных с удалением жевательной мышцы [ср. 37], [44], [46]-[47]. В двух почти полных челюстных костях - GC87 (139) и GC87 (87), суб-горизонтальные насечки присутствовали вдоль альвеолярного отростка над резцами и клыками [ср. 38]. Одна наиболее глубокая суб-горизонтальная рассекающая насечка присутствовала выше правого центрального резца. Она согласовывалась с серией косых насечек на альвеолярный области, соответствующей левому центральному и боковому резцу (5а-с). Эти насечки говорят о разрезании губ. В случае двух челюстей передние зубы [центральные и боковые правые резцы GC 87 (25) (рис. 5В), центральный и правый боковые резцы, боковой левый резец и левый клык GC 87 (139)] также показали царапины и переломы от ударов на нижней границе их губных поверхностей.
Следы по обе стороны границы носовых ямок в GC87 (87) (рис. 5e, F) имеют характеристики, напоминающие о повреждении от рубки или ударов [ср. 38]. Длинные косые насечки на обеих собачьих ямках в GC87 (87) (рис. 5 г) указывают на разрезание верхнечелюстного прикрепления мышцы с целью извлечения щеки [26].
В двух случаях насечки присутствовали на небном отростке верхней челюсти по средней линии и в одном случае разрезы распространяются на небные кости. Они были произведены при разрезании небно-глоточной мышцы.
Нижне-челюстные кости
Были проанализированы три почти полных челюсти и фрагмент левой ветви нижней челюсти. Тело каждой челюсти имело насечки как на щечной, так и на язычной поверхности. На щечной поверхности насечки были сосредоточены вдоль наклонных линий и указывают на разрезание щечной мышцы. Эти следы подтверждают трактовку об удаления щек на основе данных о насечках на лицевых костях. Насечки также присутствовали в области вокруг угла нижней челюсти и вдоль нижнего края корпуса челюсти [ср. 48]-[49]. Они могли быть произведены во время отделения головы. Об отделении губных мышц (depressor labii inderioris и depressor anguli oris) можно заключить из концентрации насечек в области вокруг и ниже подборордочного отверстия.
Четыре из пяти ветвей нижней челюсти имеют насечки вдоль переднего края, вероятно, нанесенные в результате удаления жевательных мышц и/или отделения височной мышцы от нижней челюсти [ср. 19], [37], [50]. В двух случаях это было связано с прерывистыми следами от ударов (рис. 6а).
 |
| Рисунок 6. Насечки и следы от ударов на челюстных костях из пещеры Гоф. (A) 3D изображение насечек и следов от ударов (белая стрелка) вдоль переднего края нижне-челюстной ветви GC87 (253), масштаб = 5 мм. (программный пакет Alicona) (B) лучевые шрамы (белые стрелки) на язычной поверхности тела нижней челюсти CG (49); масштаб = 10 мм. |
На язычной поверхности насечки сосредоточены вдоль челюстно-подъязычной борозды и вокруг ости нижней челюсти [ср. 16], [19]. Насечки в этих местах указывают на разрезание языка и подъязычных мышц (mylohyoid, genioglossus и geniohyoid) и последующего удаления части языка. В одном примере (пещера Гоф 6 -1,1 / 3), насечки наблюдались на прикреплении медиальной крыловидной мышцы, что также подтверждает отделение нижней челюсти от черепа.
Следы от ударов присутствовали на двух телах нижней челюсти. Челюсти GC 87 (49) явно демонстрируют повреждение от удара, которое позволило удалить заднюю часть нижнего края с обеих сторон. Видоизменения состоят из лучевых шрамов с углублениями/повреждений от удара отбойником на язычной поверхности и царапин от опорной плиты на щечной поверхности. Трещины и переломы говорят о том, что удары были нанесены по язычной поверхности (рис. 6б). Данные о повреждении от ударов менее очевидны в GC6, где следы от ударов присутствуют только на нижней границе левой ветви, но не на ее противоположной части. В этом случае, однако, удары, похоже, были нанесены по щечной поверхности. GC 86 (не пронумерован) – это фрагмент передней границы левой ветви нижней челюсти и сопутствующего венечного отростка. Имеется вероятное углубление от удара на косой линии. Ряд глубоких ссадин также присутствует. Последнее может относиться к контакту нижней челюсти с опорной плитой во время обработки.
Обработка головы
Распределение насечек и повреждений от ударов на образцах черепов из пещеры Гоф указывает на квалифицированную посмертную обработку головы. Она включает в себя тщательное удаление мягких тканей и нанесение контролируемых ударов. Насечки на области прикрепления мышц шеи и наличие насечек в непосредственной близости от большого затылочного отверстия указывает на то, что голова была отделена от тела в основании черепа. Это подтверждается распределением насечек на осевых и первом шейном позвонке, которые указывают на разъединение шеи и головы [26]. Вполне вероятно, что это произошло вскоре после смерти, до высыхания мягких тканей или разложения и естественного разъединения [51]. Наличие насечек на областях прикрепления медиальной крыловидной мышцы (как на клиновидной кости, так и на нижней челюсти), означают последующие отделение нижней челюсти от черепа. В случае двух челюстей передние зубы показали посмертные царапины и переломы от ударов на нижней границе их губных поверхностей. Хотя не-жевательные царапины на передних зубах хорошо документированы [например, 52]-[56], описания изменений вследствие ударов встречаются в литературе редко [37], что затрудняет интерпретацию их значения. Ввиду тафономических и седиментологических особенностей площадки [31] очень маловероятно, что эти изменения образовались естественным образом из-за давления отложений или вытаптывания. Нельзя эти следы отнести на счет повреждений вследствие очистки после извлечения из грунта или инструментами. Если они связанны с обработкой головы, то вполне возможно, что царапины и переломы были вызваны рычагом, вставленным между прикусной плоскостью передних зубов для того, чтобы сместить и отделить верхнюю и нижнюю челюсти. Распределение насечек на височной, клиновидной, теменной и скуловой костях указывает на удаление основных мышц черепа (жевательных и височных). Расположение насечек в разрозненных областях, таких как язычная поверхность нижней челюсти, альвеолярный отросток верхней челюсти, корень скулового отростка на височной кости и вдоль лобно-носового шва, указывает на то, что язык, губы, уши и нос были также удалены. Насечки вокруг и внутри глазницы и скуловой ямки верхней челюсти говорят об извлечении глаз и щек. Наконец, высокая доля наклонных пара-сагиттальных насечек на своде, в областях, удаленных от прикрепления мышц, на чешуе лобной и теменных костей на обеих сторонах стреловидного шва, говорят о снятии скальпа. Все эти изменения свидетельствуют о скрупулезном удаления мягких тканей, покрывающих череп. Заключительный этап в последовательности изменений включал в себя контролируемые удары, приводившие к систематическому характеру удаления лицевых костей и основания черепа с минимальными поломками свода. Распределение ударных повреждений и шелушения свидетельствует о тщательно контролируемых сколах сломанных краев с целью сделать их более ровными (рис. 4).
ОБСУЖДЕНИЕ
Будучи до сих пор уникальными для Великобритании, посмертные видоизменения черепов, наблюдаемые в пещере Гоф, хорошо вписываются в контекст Мадленской культуры (рис. 1). Человеческие кости со следами насечек и поломок известны из других европейских площадок Мадленской эпохи [19], [57]-[60], в частности, из области Дордонь во Франции и из долины Рейна в Германии. Примеры видоизменения человеческих костей на этих площадках чаще интерпретируются как показатель вторичного погребения. В пещере Истуриц (Isturitz), например, данные о более высокой частоте человеческих черепных останков по сравнению с останками других животных были использованы, чтобы опровергнуть гипотезу о каннибализме [20] и выдвинуть предположение о ритуальном использовании человеческих черепов. Аналогичным образом, в пещере Гоф человеческие черепа широко представлены в коллекции, в то время как нечеловеческие черепа практически отсутствуют. Эта картина может указывать на различия в способе обращения с нечеловеческими и человеческими телами. Тем не менее, человеческие и нечеловеческие останки оказались выброшенными в одном и том же археологическом контексте и демонстрирует схожее обращение. Например, сравнение видоизменений на человеческих и нечеловеческих челюстях указывает на то, что с ними обращались схожим образом: нижние челюсти были отделены от головы и тщательно очищены от мягких тканей и переломаны, в основном вдоль угла нижней челюсти (рис. 7). Эти процессы согласуются с извлечением костного мозга и свидетельствуют об обычном разделывании с целью добычи съедобных тканей из человеческих и нечеловеческих трупов [35], [37], [50].
Необычной особенностью по сравнению с другими площадками, для которых каннибализм был выдвинут как предположение [5], [35], [37], [50], является наличие в пещере Гоф высокой частоты насечек на костях человека. Насечки тут часто сгруппированы и редко встречаются в виде отдельных порезов. В других выборках, где наблюдаются высокие частоты насечек на человеческих костях, посмертные повреждения лицевой области интерпретировались как обычай нанесения увечий [61]. В случае с пещерой Гоф, однако, не было никаких очевидных признаков нанесения травмы на черепные или зачерепные элементы, что делает гипотезу с увечьем органов маловероятной. Высокие частоты насечек также могут быть признаком «жесткости» трупа из-за трупного окоченения или замораживания [62]. В выборке из пещеры Гоф царапины и переломы от ударов на губных поверхностях передних зубов могут быть признаком того, что трупы обрабатывались, когда они были в состоянии жесткости [63]-[64]. Еще одна необычная характеристика выборки из пещеры Гоф – это полнота свода черепа и характер повреждения от ударов, которые контрастируют с площадками, где черепа были разбиты с целью вскрытия внутричерепного содержимого для потребления. На площадках, где пищевой каннибализм был задокументирован, кости черепа неизменно сильно фрагментированы в результате повреждений от ударов, часто располагающиеся в верхней части свода черепа [35], [37].
Более вероятным объяснением высокой частоты насечек и полноты сводов является то, что черепа тщательно препарировались или «очищались» с использованием кремневых орудий как начальный этап в изготовлении чаши. За скальпированием и удалением мягких тканей следовало удаление основания черепа и лицевых областей и формовка свода с помощью отбойника и опорной плиты. Вначале лицевые кости отделялись от черепной коробки. Об этом свидетельствуют повреждения от ударов на лобно-носовом шве, в области лобно-клиновидного шва, на корне скулового отростка и вокруг передней части чешуйчатого шва. Углубления от ударов на височных костях следуют плоскости соединяющейся в средней точке клиновидно-височного шва, корня скулового отростка и теменного паза. На затылочной кости углубления от ударов привели к суб-горизонтальным изломанным краям, которые составляют контур затылочного гребня. Следы от ударов на черепной коробке были оставлены в разрозненных кластерах, и их расположение приближается к суб-горизонтальной плоскости соединяя назион к затылочному бугру (рис. 8). Эти удары привели к большому количеству маленьких кусочков основания черепа, ни один из которых невозможно перекомпоновать в более полные черепные своды. Присутствие этих мелких фрагментов говорит о том, что обработка черепа осуществлялась в пределах пещеры. Распределение характерных ударов указывает на контролируемое удаление лицевой области и основания черепа с минимальным разрушением свода. Для использования такого скурпулезного метода разрушения, вероятно, было необходимо наличие предварительно скальпированного и очищенного от мягких тканей черепа. Аналогичная картина разрушения наблюдался в неолитическом поселении в Херксхайме, Германия [14]-[16], где края разрушения наблюдались вдоль той же суб-горизонтальной плоскости. В отличие от пещеры Гоф черепа из Херксхайма демонстрируют меньше насечек, наводя на мысль, что черепа были сформованы после того, как мягкие ткани распались, возможно, по прошествии месяцев или лет после смерти человека [14].
Следы от ударов присутствовали на двух телах нижней челюсти. Челюсти GC 87 (49) явно демонстрируют повреждение от удара, которое позволило удалить заднюю часть нижнего края с обеих сторон. Видоизменения состоят из лучевых шрамов с углублениями/повреждений от удара отбойником на язычной поверхности и царапин от опорной плиты на щечной поверхности. Трещины и переломы говорят о том, что удары были нанесены по язычной поверхности (рис. 6б). Данные о повреждении от ударов менее очевидны в GC6, где следы от ударов присутствуют только на нижней границе левой ветви, но не на ее противоположной части. В этом случае, однако, удары, похоже, были нанесены по щечной поверхности. GC 86 (не пронумерован) – это фрагмент передней границы левой ветви нижней челюсти и сопутствующего венечного отростка. Имеется вероятное углубление от удара на косой линии. Ряд глубоких ссадин также присутствует. Последнее может относиться к контакту нижней челюсти с опорной плитой во время обработки.
Обработка головы
Распределение насечек и повреждений от ударов на образцах черепов из пещеры Гоф указывает на квалифицированную посмертную обработку головы. Она включает в себя тщательное удаление мягких тканей и нанесение контролируемых ударов. Насечки на области прикрепления мышц шеи и наличие насечек в непосредственной близости от большого затылочного отверстия указывает на то, что голова была отделена от тела в основании черепа. Это подтверждается распределением насечек на осевых и первом шейном позвонке, которые указывают на разъединение шеи и головы [26]. Вполне вероятно, что это произошло вскоре после смерти, до высыхания мягких тканей или разложения и естественного разъединения [51]. Наличие насечек на областях прикрепления медиальной крыловидной мышцы (как на клиновидной кости, так и на нижней челюсти), означают последующие отделение нижней челюсти от черепа. В случае двух челюстей передние зубы показали посмертные царапины и переломы от ударов на нижней границе их губных поверхностей. Хотя не-жевательные царапины на передних зубах хорошо документированы [например, 52]-[56], описания изменений вследствие ударов встречаются в литературе редко [37], что затрудняет интерпретацию их значения. Ввиду тафономических и седиментологических особенностей площадки [31] очень маловероятно, что эти изменения образовались естественным образом из-за давления отложений или вытаптывания. Нельзя эти следы отнести на счет повреждений вследствие очистки после извлечения из грунта или инструментами. Если они связанны с обработкой головы, то вполне возможно, что царапины и переломы были вызваны рычагом, вставленным между прикусной плоскостью передних зубов для того, чтобы сместить и отделить верхнюю и нижнюю челюсти. Распределение насечек на височной, клиновидной, теменной и скуловой костях указывает на удаление основных мышц черепа (жевательных и височных). Расположение насечек в разрозненных областях, таких как язычная поверхность нижней челюсти, альвеолярный отросток верхней челюсти, корень скулового отростка на височной кости и вдоль лобно-носового шва, указывает на то, что язык, губы, уши и нос были также удалены. Насечки вокруг и внутри глазницы и скуловой ямки верхней челюсти говорят об извлечении глаз и щек. Наконец, высокая доля наклонных пара-сагиттальных насечек на своде, в областях, удаленных от прикрепления мышц, на чешуе лобной и теменных костей на обеих сторонах стреловидного шва, говорят о снятии скальпа. Все эти изменения свидетельствуют о скрупулезном удаления мягких тканей, покрывающих череп. Заключительный этап в последовательности изменений включал в себя контролируемые удары, приводившие к систематическому характеру удаления лицевых костей и основания черепа с минимальными поломками свода. Распределение ударных повреждений и шелушения свидетельствует о тщательно контролируемых сколах сломанных краев с целью сделать их более ровными (рис. 4).
ОБСУЖДЕНИЕ
Будучи до сих пор уникальными для Великобритании, посмертные видоизменения черепов, наблюдаемые в пещере Гоф, хорошо вписываются в контекст Мадленской культуры (рис. 1). Человеческие кости со следами насечек и поломок известны из других европейских площадок Мадленской эпохи [19], [57]-[60], в частности, из области Дордонь во Франции и из долины Рейна в Германии. Примеры видоизменения человеческих костей на этих площадках чаще интерпретируются как показатель вторичного погребения. В пещере Истуриц (Isturitz), например, данные о более высокой частоте человеческих черепных останков по сравнению с останками других животных были использованы, чтобы опровергнуть гипотезу о каннибализме [20] и выдвинуть предположение о ритуальном использовании человеческих черепов. Аналогичным образом, в пещере Гоф человеческие черепа широко представлены в коллекции, в то время как нечеловеческие черепа практически отсутствуют. Эта картина может указывать на различия в способе обращения с нечеловеческими и человеческими телами. Тем не менее, человеческие и нечеловеческие останки оказались выброшенными в одном и том же археологическом контексте и демонстрирует схожее обращение. Например, сравнение видоизменений на человеческих и нечеловеческих челюстях указывает на то, что с ними обращались схожим образом: нижние челюсти были отделены от головы и тщательно очищены от мягких тканей и переломаны, в основном вдоль угла нижней челюсти (рис. 7). Эти процессы согласуются с извлечением костного мозга и свидетельствуют об обычном разделывании с целью добычи съедобных тканей из человеческих и нечеловеческих трупов [35], [37], [50].
 |
| Рисунок 7. Видоизменение человеческих и нечеловеческих челюстей из пещеры Гоф. Человеческие и нечеловеческие челюсти, демонстрирующие схожие модели переломов, указывают на извлечение костного мозга. (А) человек; (B) благородный олень (cervus elaphus), (C) дикая лошадь (equus fеrus), (D) рысь (lynx lynx). Масштаб 10 мм. |
Более вероятным объяснением высокой частоты насечек и полноты сводов является то, что черепа тщательно препарировались или «очищались» с использованием кремневых орудий как начальный этап в изготовлении чаши. За скальпированием и удалением мягких тканей следовало удаление основания черепа и лицевых областей и формовка свода с помощью отбойника и опорной плиты. Вначале лицевые кости отделялись от черепной коробки. Об этом свидетельствуют повреждения от ударов на лобно-носовом шве, в области лобно-клиновидного шва, на корне скулового отростка и вокруг передней части чешуйчатого шва. Углубления от ударов на височных костях следуют плоскости соединяющейся в средней точке клиновидно-височного шва, корня скулового отростка и теменного паза. На затылочной кости углубления от ударов привели к суб-горизонтальным изломанным краям, которые составляют контур затылочного гребня. Следы от ударов на черепной коробке были оставлены в разрозненных кластерах, и их расположение приближается к суб-горизонтальной плоскости соединяя назион к затылочному бугру (рис. 8). Эти удары привели к большому количеству маленьких кусочков основания черепа, ни один из которых невозможно перекомпоновать в более полные черепные своды. Присутствие этих мелких фрагментов говорит о том, что обработка черепа осуществлялась в пределах пещеры. Распределение характерных ударов указывает на контролируемое удаление лицевой области и основания черепа с минимальным разрушением свода. Для использования такого скурпулезного метода разрушения, вероятно, было необходимо наличие предварительно скальпированного и очищенного от мягких тканей черепа. Аналогичная картина разрушения наблюдался в неолитическом поселении в Херксхайме, Германия [14]-[16], где края разрушения наблюдались вдоль той же суб-горизонтальной плоскости. В отличие от пещеры Гоф черепа из Херксхайма демонстрируют меньше насечек, наводя на мысль, что черепа были сформованы после того, как мягкие ткани распались, возможно, по прошествии месяцев или лет после смерти человека [14].
 |
| Рисунок 8. Распределение следов от ударов на костях черепа из пещеры Гоф. Распределение следов от ударов на своде (черные точки) и на меньших фрагментах черепа (серые точки). |
В пещере Гоф повреждение от ударов на черепной коробке находится на наружной черепной поверхности костей. В двух случаях последствия были связаны с рубцами и шелушением от соприкосновения с опорной каменной плитой на внутренней черепной поверхности, предполагая, что череп помещали на плите, прежде чем по нему наносился удар. Общая картина шелушения, которая включает в себя нерегулярные зубчатые отверстия на GC87 (190) + GC87 (162) и GC3 [1.1 / 1], свидетельствует о тщательно контролируемом скалывании с целью выпрямления зазубренных краев чаши из черепа (рис. 4). Аналогичные изменения были описаны для Мадленских стоянок в пещерах Ле Плакат (Шаранта, Франция) и Истуриц (Атлантические Пиренеи, Франция). В Ле Плакат, многочисленные длинные насечки были также расположены вдоль теменной и лобной костей. Высокая частота насечек на своде сопоставима с наблюдаемыми в пещере Гоф [19], [65]. В Ле Плакат в результате ударов, нанесенных по лобной, височной, теменной и затылочной костям получались почти полные купола (calottes). В случае с черепами B и C в результате регулярного «ретуширования» даже получалась ровная граница по краю куполов [18]. Лемор и Гамбье [19], [65] пришли к выводу, что большая часть куполов была преднамеренно разрушена, чтобы изготовить «кубки» или «coupes craniennes». Так же в пещере Истуриц четыре купола были описаны как чашки (coupelles) [20]. Они также несли на себе следы интенсивного нанесения насечек, осторожно переломаны с тем, чтобы сохранить большую часть верхней части свода, и следы целенаправленной работы по выравниванию зазубренных краев, в некоторых случаях с полировкой. В некоторых особо отмечаемых случаях купола были украшены гравировкой, изображающей животных (20, рис. 2, 3 страницы 173-174). Лемор [66] предположила, что изменения (изготовление черепной чаши и гравировка) были произведены сразу после того, как с тел была активно удалена плоть.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Среди человеческих костей Мадленской эпохи из пещеры Гоф были идентифицированы три чаши из черепов. Лучше всего сохранились CG87 (190) + GC87 (162) из черепов взрослых особей (возможно, мужчин). GС2, также свод взрослой особи, имеет некоторые повреждения после закладки, включая некоторые недавние разрушения. Полнота свода черепа и распределение насечек и следов от ударов предполагают, что череп был изменен аналогичным с CG87 (190) + GC87 (162) способом. GC3, почти полный свод черепа ребенка около 3 лет, также подвергся аналогичной обработке с полным удалением всех мягких тканей и осторожной поломкой черепа (рис. 9).Поразительное сходство мадленских чаш из черепов в пещерах Гоф, Ле Плакат и Истуриц с этнографическими образцами (например, Агхори) (см. также в журнале) предполагает, что они также использовались в качестве сосудов или чаш для питья.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Среди человеческих костей Мадленской эпохи из пещеры Гоф были идентифицированы три чаши из черепов. Лучше всего сохранились CG87 (190) + GC87 (162) из черепов взрослых особей (возможно, мужчин). GС2, также свод взрослой особи, имеет некоторые повреждения после закладки, включая некоторые недавние разрушения. Полнота свода черепа и распределение насечек и следов от ударов предполагают, что череп был изменен аналогичным с CG87 (190) + GC87 (162) способом. GC3, почти полный свод черепа ребенка около 3 лет, также подвергся аналогичной обработке с полным удалением всех мягких тканей и осторожной поломкой черепа (рис. 9).Поразительное сходство мадленских чаш из черепов в пещерах Гоф, Ле Плакат и Истуриц с этнографическими образцами (например, Агхори) (см. также в журнале) предполагает, что они также использовались в качестве сосудов или чаш для питья.
 |
| Рисунок 9. Чаши из черепов из пещеры Гоф. Чаши из черепов из пещеры Гоф, показывающие распределение следов от ударов (черные точки) и повреждения после усадки и недавние поломки (пунктирная линия). Масштаб 50 мм. |
В пещере Гоф имеется однозначное свидетельство намеренного и контролируемого производства черепных чаш, схожих с теми, которые были найдены в пещерах Ле Плакат и Истуриц во Франции, а также с современными этнографическими образцами [8]. Распределение насечек и следов от ударов, однако, говорит о том, что этой основательной работе по приданию формы своду черепа предшествовала обработка трупов с целью потребления телесных тканей (в том числе костного мозга нижней челюсти), с рисунком из насечек и повреждений от ударов, которые идентичны тем, которые имеются на костях других крупных млекопитающих, обнаруженных в пещере [26] - [27].
Сочетание каннибализма и производства чаш из черепов в пещере Гоф до сих пор является уникальным явлением в европейском Верхнем Палеолите. Прямая датировка двух сводов (приб. 14700 лет назад) делают их древнейшими датированными примерами черепных чаш среди зафиксированных археологических данных.
Материалы и методы
Пещера Гоф находится в ущелье Чеддер на юго-западе Англии (рис. 1). Интерес к пещере, как археологическому памятнику, датируется 19-го веком [28], [68]-[69]. Между 1987 и 1992 гг. в пещере были предприняты спасательных раскопки археологами и палеоантропологами из Музея естественной истории (Лондон) и Ноттингемского университета. Во время этих кампаний были раскопаны два небольших ненарушенных участка отложений (область I и III). Видоизмененные человеческие останки, описанные в этой статье, преимущественно происходят из этих более недавних раскопок, но ряд из них также поступил из более ранних контролируемых и неконтролируемых раскопок в смежных участках у входа в пещеру (см. Таблицу 1).
Останки человека и фауны были первоначально проанализированы с использованием ручных линз и бинокулярного микроскопа. Для получения подробных трехмерных микроморфологических моделей насечек (вертикальное разрешение 1 µm <Z <5,3 µm и пространственное разрешение 1,75 µm х 1,75 µm) использовалась оптическая система измерения поверхности Alicona InfiniteFocus [43], [70]. Видоизменения поверхности костей были задокументированы как насечки в результаты разрезания [71] и следы от ударов (перкуссии): перкуссионные углубления, лучевые рубцы (в виде полумесяца), бороздки от опорной плиты, переломы на опорной плите и прилипшие фрагменты шелухи [36] - [37], [72].
Сопроводительная информация
 |
| Насечки и следы от ударов на чашах из человеческих черепов из пещеры Гоф. |
Источник: PLOS One, С.М.Белло, С.А.Парфитт, К.Б.Стрингер, 16.02.2011
Earliest Directly-Dated Human Skull-Cups
Earliest Directly-Dated Human Skull-Cups
Ссылки
1. Andrusko VA, Latham KAS, Grady DL, Pastron AG, Walker PL (2005) Bioarchaeological evidence for trophy-taking in prehistoric central California. Am J Phys Anthropol 127: 375–384. doi: 10.1002/ajpa.20044. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
2. Andrusko VA, Schwitalla AW, Walker PL (2010)
Trophy-taking and dismemberment as warfare strategies in Prehistoric central
California. Am J Phys Anthropol 141: 83–96. doi: 10.1002/ajpa.21117. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
3. Chaco RJ, Dye DH (2007) The Taking and Displaying
of Human Body Parts as Trophies by Ameridians. New York: Springer. 680 p.
4. Glory A, Robert R (1947) Le culte des cranes
humains aux epoques Prehistoriques. Bull Mem Soc Anthropol
Paris 8: 114–133. doi: 10.3406/bmsap.1947.9445. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
5. Villa P (1992) Cannibalism in Prehistoric Europe. Evol
Anthropol 1: 93–104. doi: 10.1002/evan.1360010307. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
6. Tubbs RS, Loukas M, Shoja MM, Apaydin N, Salter
EG, et al. (2008) The intriguing history of the human calvaria: sinister and
religious. Childs Nerv Syst 24: 417–422. doi: 10.1007/s00381-007-0509-0. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
7. Laufer B (1923) Use of Human Skulls and Bones in
Tibet. Chicago: Field Museum of Natural History. 24 p.
8. Balfour H (1897) Life history of an Aghori
Fakir; with exhibition of the human skull used by him as a drinking vessel, and
notes on the similar use of skulls by other races. J Royal Anthrop Inst Great
Britain and Ireland 26: 340–357. doi: 10.2307/2842008. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
9. Massola A (1961) A Victorian skull-cap drinking
bowl. Mankind 5: 415–419. doi: 10.1111/j.1835-9310.1961.tb00268.x. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
10. Meehan B (1971) The Form, Distribution and
Antiquity of Australian Aboriginal Mortuary Practices. MA Dissertation, Sydney:
University of Sydney. 281 p.
11. Hocart CH, Fankhauser B, Buckle DW (1993)
Chemical archaeology of Kava, a potent brew. Rapid Comm in Mass Spectrometry 7:
219–224. doi: 10.1002/rcm.1290070311. CrossRef, PubMed/NCBI , Google Scholar
12. Finucane BC (2008) Trophy heads from
Nawinpukio, Peru: physical and chemical analysis of Huarpa-Era modified human
remains. Am J Phys Anthropol 135: 75–84. doi: 10.1002/ajpa.20710. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
13. Caceres I, Lozano M, Saladie P
(2007) Evidence for Bronze Age cannibalism in El Mirador Cave (Sierra de
Atapuerca, Burgos, Spain). Am J Phys Anthropol 133: 899–917. doi: 10.1002/ajpa.20610. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
14. Orschiedt J, Hau?er A, Haidle
MN, Alt KW, Buitrago-Tellez CH (2003) Survival of a multiple skull
trauma: the case of an Early Neolithic individual from the LBK enclosure at
Herxheim (southwest Germany). Int J Osteoarch 13: 375–383. doi: 10.1002/oa.704. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
15. Orschiedt J, Haidle MN (2006) The LBK
enclosure of Herxheim. Theatre of war or ritual centre? References from
osteoarchaeological investigations. J Conflict Archaeol 2: 153–167. doi: 10.1163/157407706778942330. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
16. Boulestin B, Zeeb-Lanz A, Jeunesse C, Haack F,
Arbogast R-M, et al. (2009) Mass cannibalism in the Linear Pottery Culture at
Herxheim (Palatinate, Germany). Antiquity 83: 968–982. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
17. Barton RNE, Jacobi RM, Stapert D, Street MJ
(2003) The Late-glacial reoccupation of the British Isles and the Creswellian. J
Quat Sci 18: 631–643. doi: 10.1002/jqs.772. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
18. Breuil L'Abbe H, Obermaier H (1909)
Cranes Paleolithiques faconnes en coupes. L'Anthropologie
XX: 523–530. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
19. Le Mort F, Gambier D (1991) Cutmarks and breakage
on the human bones from Le Placard (France). An example of special mortuary
practice during the Upper Palaeolithic. Anthropo 29: 189–194. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
20. Buisson D, Gambier D (1991) Faconnage et
gravure sur des os humains d'Isturitz (Pyrenees-Atlantiques). Bull Soc
Prehist Fr 88: 174–177. doi: 10.3406/bspf.1991.9474. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
21. Keith A, Cooper NC (1929) Report on human remains
from Gough's Cave, Cheddar. Proc Somerset Archaeol Nat Hist Soc 74(2): 118–121.
CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
22. Balch HE (1947) Mendip - Cheddar, its Gorge and
Caves. 2nd Edition. London: Simpkin and Marshall. 102 p.
23. Cook J (1986) Marked human bones from Gough's Cave,
Somerset. Proc Univ Bristol Spelaeol Soc 17(3): 275–285. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
24. Cook J (1991) Preliminary report on marked human
bones from the 1986–1987 excavations at Gough's Cave, Somerset, England. In:
Barton N, Roberts AJ, Roe DA, editors. The Late Glacial in North West Europe
CBA Research Report 77. , Oxford: Council for British Archaeology, The Alden
Press Ltd. pp. 160–168.
25. Currant AP, Jacobi RM, Stringer CB (1989)
Excavations at Gough's Cave, Somerset 1986-7. Antiquity 63(238): 131–136. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
26. Andrews P, Fernandez-Jalvo Y (2003)
Cannibalism in Britain: taphonomy of the Creswellian (Pleistocene) faunal and
human remains from Gough's Cave (Somerset, England). Bull Nat Hist Mus Lond
(Geol) 58: 59–81. doi: 10.1017/S096804620300010X. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
27. Fernandez-Jalvo Y, Andrews P (2011)
When humans chew bones. J Human Evol 60: 117–123. doi: 10.1016/j.jhevol.2010.08.003. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
28. Jacobi RM, Higham TFG (2009) The early Lateglacial
re-colonization of Britain: new radiocarbon evidence from Gough's Cave,
southwest England. Quat Science Rev 28: 1895–1913. doi: 10.1016/j.quascirev.2009.03.006. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
29. Humphrey LT, Stringer CB (2002) The human
cranial remains from Gough's Cave (Somerset, England). Bull Nat Hist Mus Lond
(Geol) 58: 135–139. doi: 10.1017/S0968046202000049. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
30. Hawkey DE (2003) Human dental remains from
Gough's Cave (Somerset, England). Bull Nat Hist Mus Lond (Geol) 58: 23–35. doi:
10.1017/S0968046203000068. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
31. Macphail R, Goldberg P (2003) Gough's Cave,
Cheddar, Somerset: Microstratigraphy of the Late Pleistocene/earliest Holocene
sediments. Bull Nat Hist Mus Lond (Geol), 58: 51–58. doi: 10.1017/S0968046203000093. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
32. Behrensmeyer AK, Gordon KD, Yanagi GT
(1986) Trampling as a cause of bone surface damage and pseudo-cutmarks. Nature
319: 768–771. doi: 10.1038/319768a0. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
33. Bello SM (2011) New results from the examination
of cut-marks using 3-Dimensional imaging. In: Ashton NM, Lewis SG, Stringer CB,
editors. The Ancient Human Occupation of Britain. Amsterdam: Elsevier. pp.
227–239.
34. Dominguez-Rodrigo M, de Juana S,
Galan AB, Rodriguez M (2009) A new protocol to differentiate trampling
marks from butchery cut marks. J Archaeol Sci 36: 2643–2654. doi: 10.1016/j.jas.2009.07.017. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
35. Boulestin B (1999) Approche taphonomique des
restes humains. Le cas des Mesolithiques de la grotte des Perrats et le
probleme du cannibalisme en prehistoire recente
europeenne. British Archaeological Reports International series 776.
Oxford: Archaeopress. 276 p.
36. Villa P, Mahieu E (1991) Breakage patterns
of human long bones. J Human Evol 21: 27–48. doi: 10.1016/0047-2484(91)90034-S. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
37. White TD (1992) Prehistoric Cannibalism at Mancos
5MTUMR-2346. Princeton, New Jersey: Princeton University Press. 462 p.
38. Belcastro MG, Condemi S, Mariotti V (2010)
Funerary practices of the Iberomaurusian population of Taforalt (Tafoughalt,
Morocco, 11-12,000 BP): the case of Grave XII. J Human Evol 58: 522–532. doi: 10.1016/j.jhevol.2010.03.011. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
39. Blueschgen WD, Case DT (1996) Evidence of
Prehistoric scalping at Vosberg, central Arizona. Int J Osteoarch 6: 230–248.
doi: 10.1002/(SICI)1099-1212(199606)6:3<230::AID-OA268>3.0.CO;2-Y. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
40. Scott JE, Marean CW (2009) Paleolithic hominin
remains from Eshkaft-e Gavi (southern Zagros Mountains, Iran): description,
affinities, and evidence for butchery. J Human Evol 57: 248–259. doi: 10.1016/j.jhevol.2009.05.012. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
41. White TD (1986) Cut marks on the Bodo cranium: a
case of Prehistoric defleshing. Am J Phys Anthropol 69: 503–509. doi: 10.1002/ajpa.1330690410. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
42. Clark JD, Beyene Y, WoldeGabriel G, Hart WK, Renne
PR, et al. (2003) Stratigraphic, chronological and behavioural contexts of
Pleistocene Homo sapiens from Middle Awash, Ethiopia. Nature 423:
747–752. doi: 10.1038/nature01670. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
43. Bello SM, Soligo C (2008) A new method for the
quantitative analysis of cutmark micromorphology. J Archaeol Sci 35: 1542–1552.
doi: 10.1016/j.jas.2007.10.018. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
44. Carbonell E, Caceres I, Lozano M,
Saladie P, Rosell J, et al. (2010) Cultural cannibalism as a
paleoeconomic system in the European Lower Pleistocene. Curr Anthropol 51:
539–549. doi: 10.1086/653807. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
45. Bermudez de Castro JM,
Martinon-Torres M, Carbonell E, Sarmiento S, Rosas A, et al. (2004) The
Atapuerca sites and their contribution to the knowledge of human evolution in
Europe. Evol Anthropol 13: 25–41. doi: 10.1002/evan.10130. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
46. Pickering TR, White TD, Toth N (2000) Cutmarks
on a Plio-Pleistocene Hominid from Sterkfontein, South Africa. Am J Phys
Anthropol 111: 579–584. doi: 10.1002/(SICI)1096-8644(200004)111:4<579::AID-AJPA12>3.0.CO;2-Y. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
48. Haverkort CM, Lubell D (1999) Cutmarks on
Capsian human remains: implications for Maghreb Holocene social organization
and palaeoeconomy. Int J Osteoarch 9: 147–169. doi: 10.1002/(SICI)1099-1212(199905/06)9:3<147::AID-OA466>3.0.CO;2-W. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
49. Rosas A, Martinez-Maza C, Bastir M, Garcia-Tabernero
A, Laluenza-Fox C, et al. (2006) Paleobiology and comparative morphology of a
late Neandertal sample from El Sidron, Asturias, Spain. Proc Nat Acad
Sci USA 103: 19266–19271. doi: 10.1073/pnas.0609662104. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
50. Villa P, Bouville C, Courtin J, Helmer D, Mahieu
E, et al. (1986) Cannibalism in the Neolithic. Science 233: 431–436. doi: 10.1126/science.233.4762.431. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
51. Haglund WD (1991) Applications of Taphonomic
Models to Forensic Investigations. PhD dissertation. Seattle: Washington
University of Washington.
52. Bermudez de Castro JM, Bromage
TG, Fernandez-Jalvo Y (1988) Buccal striations on fossil human anterior
teeth: evidence of handedness in the Middle and early Upper Pleistocene. J
Human Evol 17: 403–412. doi: 10.1016/0047-2484(88)90029-2. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
53. Frayer DW, Russell MD (1987) Artificial grooves
on the Krapina Neanderthal teeth. Am J Phys Anthropol 74: 393–405. doi: 10.1002/ajpa.1330740311. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
54. Hillson S, Parfitt SA, Bello SM, Roberts MB,
Stringer CB (2010) Two hominin incisor teeth from the Middle Pleistocene site
of Boxgrove, Sussex, England. J Human Evol 59: 493–503. doi: 10.1016/j.jhevol.2010.06.004. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
55. Lalueza Fox C, Perez-Perez A
(1994) Cutmarks and post-mortem striations in fossil human teeth. J Human Evol
9: 165–172. doi: 10.1007/BF02437262. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
56. Lozano M, Bermudez De Castro JM, Carbonell
E, Arsuaga JL (2008) Non-masticatory uses of anterior teeth of Sima de los
Huesos individuals (Sierra de Atapuerca, Spain). J Human Evol 55: 713–728. doi:
10.1016/j.jhevol.2008.04.007. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
57. Cauwe N (1996) Les sepultures collectives
dans le temps et l'espace. Bull Soc Prehist Fr 93: 342–352. doi: 10.3406/bspf.1996.10177. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
58. Le Mort F (2003) Modifications artificielles et
restes humains prehistoriques: signification et interpretations. Rev
Archeol Picardie 21: 117–123. doi: 10.3406/pica.2003.2638. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
59. Orschiedt J (2002) Datation dun vestige humain
provenant de La Rochette (Saint-Leon-sur-Vezere, Dordogne)
par la methode du carbone 14 en spectrometrie de masse. Paleo
14: 239–240. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
60. Street M, Terberger T, Orschiedt J (2006) A
critical review of the German Paleolithic hominin record. J Human Evol 51:
551–579. doi: 10.1016/j.jhevol.2006.04.014. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
61. Turner CG, Turner JA (1999) Man Corn: Cannibalism
and Violence in the Prehistoric American Southwest. Salt Lake City: The
University of Utah Press. 547 p.
62. Dewbury AG, Russell N (2007) Relative frequency
of butchering cutmarks produced by obsidian and flint: an experimental
approach. J Archaeol Sci 34: 354–357. doi: 10.1016/j.jas.2006.05.009. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
63. Bello SM (2010) Butchered but not eaten? New
evidence from the analyses of cut-marks on human remains at Gough's Cave
(Somerset, England, 14,700 cal BP). Am J Phys Anthropol 132(S44): 65. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
64. Micozzi MC Haglund WD, Sorg MH, editors. (1997)
Frozen environments and soft tissue preservation. Forensic Taphonomy Boca
Raton, Florida: CRC Press LLC. 171–180. The Postmortem Fate of Human Remains.
doi: 10.1201/9781439821923.ch11. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
65. Le Mort F, Gambier D (1992) Diversite du traitement
des os humains au Magdalenien: un exemple particulier, le cas du
gisement du Placard (Charante). In: Rigaud JP, Laville H, Vandermeersch B,
editors. Le Peuplement Magdalenien. Paleogeographie
Physique et Humains. Paris: Editions CNRS. pp. 29–40.
66. Le Mort F (1981) Degradations
artificielles sur des os humains du Paeolithique. PhD, Universite
Pierre et Marie Curie, Paris.
68. Stringer C (2007) Homo britannicus. The
Incredible Story of Human Life in Britain. London: Penguin. 256 p.
69. Jacobi R (2004) The late Upper Palaeolithic
lithic collection from Gough's Cave, Cheddar, Somerset and human use of the
cave. Proc Prehist Soc 70: 1–92. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
70. Bello SM, Parfitt SA, Stringer C (2009)
Quantitative micromorphological analyses of cut marks produced by ancient and
modern handaxes. J Archaeol Sci 36: 1869–1880. doi: 10.1016/j.jas.2009.04.014. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
71. Shipman P, Rose J (1983) Early hominid hunting,
butchering, and carcass-processing behaviors: approaches to the fossil record. J
Anthropo Arch 2: 57–98. doi: 10.1016/0278-4165(83)90008-9. CrossRef, PubMed/NCBI, Google Scholar
72. Blumenschine RR, Selvaggio MM (1988)
Percussion marks on bone surfaces as a new diagnostic of hominid behaviour. Nature
333: 763–765. doi: 10.1038/333763a0.
Нет комментариев.
Отправить комментарий